Остатки колы допивал асфальт...

Остатки колы допивал асфальт,
Когда жестянка кончила паденье.
И этот факт, значительный едва ль,
Мне показался жестом провиденья.

Унылый ветер обрывал листы,
Усиливая яростно порывы.
А кто-то с непомерной высоты
Шептал, что жизнь мучительно красива,

Что есть душа во мне. Она жива.
Что все не просто здесь, под крышей мира.
И что слова – то вовсе не слова,
А камни на столе у ювелира.

Что человек звучит одной из нот,
Вливаясь унисоном в хор единый,
И каждому приходит свой черед
Раздаться эхом песни лебединой.

Дождило. Купола из облаков
Над городом распались серой пеной.
Ну почему я в лучшем из миров
Не совпадаю с замыслом вселенной?

Я как слепой и немощный щенок
Под толщей темноты извечной ночи.
Моя скала – пока еще песок.
Мой эпос – вереница многоточий.

Душа моя – пристанище химер
и камень, не дождавшийся огранки.
А звук мой в хоре поднебесных сфер –
Хлопок о землю недопитой банки.