К Празднику Великой Победы

Дед Талаш
Настроение возникло здесь: http://www.stihi.ru/2007/11/27/1347 " Стоит в Петрикове на берегу Припяти необычный памятник. Посвящен уроженцу этих мест Василию Исааковичу Талашу, а проще всем известному по "Дрыгве" Якуба Коласа партизану деду Талашу." http://www.sb.by/article.php?articleID=40785

Всё оценят потом.
Скажут: подлость, нелепость, ошибка...
И в шизоидном сне
не могло нам когда-то приснится…
Но куда ни шагнёшь –
как на припятском береге зыбком.
Да и Припять-река –
это нынче уже за границей.

Только старый Талаш
несгибаемым был, а не гибким:
Две кровавых войны –
в боевых партизанских отрядах…
Если б смог бы, сказал –
стариковским, надтреснутым, хрипким,
Строгим голосом – он,
уж, конечно же, ведал, как надо:

"Что же вы, молодёжь,
расходились-то, больно уж шибко?
Разломать – не построить.
А строить сподручней – толокой!"
И на нас, дураков,
с саркастической смотрит улыбкой,
И не ждёт он от нас,
ни черта, к сожалению, прока…
* * *

Я когда-то была… или только во сне...

Я когда-то была… или только во сне
Мне привиделось – с генами впитано мной:
Я в окопе, на той, незабытой войне,
Пригибаюсь под чёрной стеной земляной.

Обжигая огнём, огрызается враг,
По спине… не осколки – лишь комья земли.
И меня ожидает одна из атак –
Поднимусь! Ведь они же – подняться смогли!

Не бывают такими реальными – сны!
И снаряды, летевшие плотной волной,
До краёв разрушительной силой полны,
Натыкаясь на бруствер, рвались – надо мной!
* * *
Метроном

Движения скупы и экономны.
Привстала… сердце громче метронома.
Постели край, что телом отогрет –
Сейчас остынет. Близится рассвет.

Немного отогнулась маскировка,
Закрыть бы… Пять шагов – не стометровка…
А может быть, отдёрнуть и взглянуть
В дневную серо-пасмурную муть?

А там – двора корявая коробка,
Наискосок протоптанная тропка,
Сугробы до второго этажа…
Там летом пацаны неслись, визжа,

За ободом на проволоке жёсткой.
Один из них (дразнили переростком)
Сбежал на фронт – совсем недалеко.
Как хорошо, что тёплое трико

Сумела натянуть поверх халата –
Оно когда-то было маловато,
Сегодня – впору, даже велико…
Прошла к окну – уже почти легко…

В тот вечер, в первый раз за много лет,
Не трепетал в слепом окошке свет:
Колени, руки – стиснуты неловко…
Затихла, не нарушив маскировки.
* * *

Вопрос

Когда сугробы и торосы
Ещё лежат, почти что летом,
Я озадачилась вопросом,
Который будет без ответа.

Когда кровавому сиропу
В ручьи сливаться вдоль тропинок –
Что поднимает из окопа
Солдат, впечатанных в суглинок,

Когда душа снимает маску,
Над «не хочу» довлеет «надо»?
Притом, что я не верю в сказку
О «заградительных отрядах»…

Ста грамм наркомовских, быть может,
Кому для храбрости хватало?
Да чуть коснись – себе дороже,
На это литра будет мало!

Когда осколок жжёт затылок,
Как каталонская гаррота,
Грешно искать на дне бутылок
Тела и души патриотов.

Когда кармин окрасил росы,
И снисхожденье под запретом,
Ответ на главные вопросы
Давать солдатам – не поэтам.
* * *
Смертный медальон. Второе прочтение

Светлой памяти Константина Мотылёва и жены его Марии

"Вот один из экспонатов - письмо защитника Москвы жене, обнаруженное в смертном медальоне Кости Мотылева поисковым отрядом с Пресни. "Москва, Hеглинная ул., дом 20/2, кв. 28. Мотылевой Марии Ефимовне: "Милая моя Муся, не печалься моей кончине, я погиб с честью в бою за Родину, за партию и за Сталина. Шепчу твое имя и целую тебя застывшими губами. Прощай навеки. Твой неизменный до гроба муж Костя".

http://supol.narod.ru/archive/2003/12/SU9880.HTM
http://www.vmdaily.ru/article_comment.php?aid=14242


Последний голос, как предсмертный стон,
Последний звук судьбы, такой недлинной,
Пронёс сквозь годы смертный медальон
На адрес, что по улице Неглинной.

От Кости Мотылёва – пара строк
К жене его, Марии Мотылёвой.
А шесть десятков лет – огромный срок,
Убийственный, порою, и для слова.

Написанные жизни на краю,
В футлярчике – надёжней, чем в конверте,
Те строчки чудом выжили в бою,
И автор их обрёл своё бессмертье.

«Ах, Муся, не печалься, не грусти:
Погиб в бою за Родину я с честью,
За Сталина, за партию… Прости.
Прощай навек. Целую…»  С горькой вестью

Не заявился хмурый почтальон
На улицу Неглинную, дом двадцать…
Хранил записку смертный медальон,
И Мусе не пришлось её дождаться.
* * *
Фото отсюда:
http://www.vmdaily.ru/article.php?aid=14242