Руки бабушки Марьи

           БАБУШКА МАРЬЯ.

Я старый старый дед,
Скоро 76 лет,
Как  живу белом на свете.
Настало время перед собой держать ответ.
Я сам себе судья и адвокат
Никому я не плачу откаты.
Буду перед собой нести ответ,
Поверьте, справедливее судьи не будет, не было, и нет.
Я не Резник и не Падва, говорить хоть так, а хоть наоборот,
В зависимости от оплаты.
Резникам и падвам я вовсе не собрат.
Мне истина важна, Так принято у благородного моего народа.

Хотел бы молодым свой горький опыт передать,
Чтобы на склоне лет от раскаяний бесполезных не страдать.
Мне кажется, у всех это бывает,
Человек ошибку совершит, а потом всю жизнь себя казнит, свою вину не забывает.

Как показывают наблюдения, время в одну сторону течёт,
Теория относительности здесь, думаю не в счёт.
Об этом, к сожалению, мы часто забываем,               
Помню, в Барнауле ноги мужику отрезало трамваем,
Он их судорожно на место ставит,
И то, что ничего вернуть нельзя, в этот момент не может даже и представить

На то и голова, на то нам и даётся ум,
Чтобы смотреть вперёд и думать

Мамина мама бабушка Марья в селе Лаврентьевка жила                Моею и спасительницей, и наставницей была
Только лето подходило,
И я в Лаврентьевке всё лето проводил.
Да, это были самые счастливые года.
Конечно, этого я не понимал тогда.
Был огород у бабушки, как мне казалось,  длинный длинный,
Посередине два больших куста черёмухи  и между ними 6 рядов малины!
Птицы  - соловьи, сова, вороны, филин.
То скворцы насвистывали на заборе,
То стремительно влетали ласточки во двор.
Помню громадного кукушёнка в гнезде у маленькой синички
Да всех не перечислишь птичек.
Увы, нет больше птичек, да к чему теперь об этом говорить?
Надо же было человеку природу столь недальновидно покорить.
Вот была счастливая пора!
В этом раю ежедневно с самого утра
Резвилась  на природе детвора.
Всё  помню так, как будто это видел только лишь вчера.

И вот проклятая война.
У каждого беда своя.
Пострадала и моя семья, и бабушка, как вся наша страна.
Что значит война, не понаслышке знаю я
 
Мать умерла, отца на фронт забрали,
Нас сирот родственники разобрали.
Убили дядю Васю, как убили многих.
Видеть горе матери – упаси вас бог.                Наверно,  целую неделю недвижимая и чёрная  бабушка в подсолнухах  лежала.
И вся деревня этой участи не избежало.
Похоронка за похоронкой приходила
И  материнский рёв  оцепенение и ужас наводил.

Бабушка Марья, по возрасту старуха,
Как  будто бы, окаменела, но не упала духом.   
Откуда только брались силы?
Сено  литовкой на двух коров  косила,
Готовила дрова,
Возила на корове с весны до покрова.
Почти гектар лопатой огород копала,
Но в панику не впала.
Ухаживала за малиной, ремонтировала дом
Этого  не понять тому,  кто не знаком с физическим трудом.
Почему-то в память врезалось, как сено бабушка косила,
А я, несмышлёныш, у неё спросил:
« Бабушка я вот смотрю и не пойму,
Ты не шагаешь, а ряд зарядом проходишь, почему?»
Как было трудно бабушке, конечно же, не соображал.
Она литовку отложила, пот вытерла, улыбнулась, чёрными руками к своей груди прижала,
По голове погладила и говорит: «Ну и, слава богу, что не знаешь,
Вырастешь, тогда узнаешь.

Наши великие поэты, кажется, всё о русской женщине сказали,
Её  мужество, трудолюбие, и благородство показали,
Я дополнять их не берусь,
Скажу одно, бабушка моя воплотила в себе Русь.

Из наставлений бабушки я русскую мораль впитал,
От неё я русским духом пропитался.
Рассказывала  мне сказки длинные предлинные
Рассказывала какие-то былины.
Это я отлично помню,
А о чём, увы, теперь уж не припомню
Распирают голову воспоминания, о боже.
Но всё равно ведь рассказать всего не сможешь.

Бабушка, твой прах побеспокоил твой благодарный внук.
Как наяву, стоят перед глазами твои натруженные руки.
Чёрные, мозолистые, как верёвки жилы
Сколько же труда на алтарь семьи ты положила!
Спасибо.  Войну под твоим крылышком почти безбедно пережил
Прости, что чёрствость проявил, которой ты не заслужила.
Нахлынет раскаяние вдруг,
Понимаю, не у кого  прощения просить. Какая ж это мука.
Чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю о тебе,
Кем ты для меня была в моей судьбе.

На закате дней ей было невыносимо одиноко,
А я понять этого не смог.
Всего и надо то было сесть рядышком и поговорить.
О, если б можно было это время повторить!
 
О бабушке моей хочу теперь вот память на земле оставить,
Памятник бы ей успеть поставить.
Да в Литве могилку Васину  найти.
А тогда уж с сознанием выполненного долга  можно снова  в гости  к бабушке  уйти.