ещё подборка ЭХО большая

Э Х О

В твоем лесу благословенном – эхо.
В моем – заглохший омут да звезда,
А возле – небо в облаках-прорехах…
… Жду не дождусь, когда начнет светать?

Жду не дождусь, когда натужно треснет
И разобьется грузный небосвод.
Жду не дождусь, когда исторгнет песню
Мой лес замшелый у недужных вод.


ЗАВИДНА ДАЖЕ УЧАСТЬ ПЯТАКА

Белёсый свет на дюнах от луны.
Два светлячка - сиянье ярче шёлка, -
Как водится в июне, влюблены.
И тщится шепелявая иголка
К прибою приторочить галуны.
Прилипли к телу джинсы и футболка.
Планктон дрейфует по теченью. Ночь.
С ним чудится - морская кофемолка
И нас стобой перемолоть не прочь.

И снова слева солнца тихий блеск,
Разбросаны прозрачные медузы.
День. Новый день из черноты воскрес,
Тем укрепил наличие союза.
Подобно тени, долог интерес
Подробно изучать следы от шторма.
И каждый новый безмятежный всплеск
Соединяет содержанье с формой.

В сплошном смешенье моря и песка
С вкрапленьем солнца в каждой из песчинок
Смешны лишенья, призрачна тоска.
Волна к волне - их жажда беспричинна.
Завидна даже участь пятака -
Для глаз твоих - в карманах щедрой смерти.
Да это всё потом!..Ну, а пока
Ни сил ошибки править, ни усердья.


МОЙ ДОМ ВЕДЁТ СЕБЯ, КАК СОЛЯРИС

Мама рядом и мне хорошо. Хорошо
сидеть и болтать ногами.
Шуршит берёза, газета, и в том небольшом
есть я, - такая близкая к маме!

На улице лето. Все двери настежь.
...Их красили (помнишь?) медовой охрой...
Чего только нет там! Вглядишься - счастье
Царапано ногтем на медленно сохлом.

Мы без объятий сидим и ладим.
Мама очки починила и рада. Рада
цветочкам на клумбе, на платье.
Мы неразлучны, мы рядом-рядом.

Молчишь, газета твоя для виду.
Ты тоже ловишь мои мгновенья.
То ли мы включены в пирамиду,
то ли Солярис вторит творенья?

...Настежь распахнуты в ландыши, в ландыши
дома жёлтого оконца синие,
том "Бесприданницы", в слезах Карандышев, -
Его никто не помнит по имени...
Чёрные, белые...клавиши, клавиши...
Шелестят страницами духи ветра...

...Двери настежь на дорогу до кладбища
С могилою от дороги в двух метрах...

КУПИТЬ НЕВОЗМОЖНО ВОЛНЕНИЕ

На уровне гончей - тоска по тебе...
Наёмный танцор, не старайся, не нужно.
Пространство горячее всхлипом в трубе.
Трубач, ты у врат предрассветных...мне душно.

...Забавно, как сладок быть может кокос, -
Доставлен с базара,..  на скорую руку...
Подайте же знак, - между двух папирос
Тапёр мне напомнит сырую прогулку.

Колдун золотой, сохрани свой огонь.
Неточность – высокая проба недуга.
Пускай кровоточит. Потом обездонь,
Когда я исчезну из яркого круга.

Но сердце в залог оставляю не вам.
Вы  “Каппой” - спиною к спине - отдохните.
Набросок воды... Он листаем... Нева
Купить невозможно волнение... Питер

ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ

Гордые слова на пыльной полке,
Репродукций счастья скучный ряд,
Нездоровый вид у потной чёлки,
Серенады уличный обряд.

Если ты не можешь превзойти их
Сердцем льва, сын кактуса, - любой -
С музыкой хорошей погрусти, и
С сумасбродным хохотом запой!

Поиграй в любимое с ужасным,
А потом упрячь за семь ключей.
Скобяных изделий беспристрастность –
Без ключа любой замок ничей.

Гавань снов и голуби… по буквам
ЯЩЕРИЦА, ПЛОТ, ЕДИНОРОГ,
СКАРАБЕЙ, НЕВЕСТА, ЛУК… без стука
Кто посмел опять на твой порог?!

ТЫ ВОЛЬНЫЙ

Дикий-невинный-рождённый бежать,
тьма на окраине пришлая рыщет!
Купол любви твоей - та же межа,  -
шрам на груди у земли, пепелище...

Дикий, невинный, создавший утиль
Из сострадания, - страсти стяжатель.
Линии времени верен твой стиль -
Следовать сердца античного жажде!

Тихой пурпурной весны звездопад -
Морок сирени повсюду, повсюду!
Дух околдован, слова невпопад.
Дикий, невинный, взывающий к чуду.

Утро внесёт золотую лазурь
В щёлку убогую. Хватит! Довольно!
Радуга всходит – попутчица бурь.
Что ж, убегай! Ты услышан – ты вольный…

ТАВРО

Привет, должно быть, я уйду...
В оранжевое воскресенье
По влажной роскоши осенней
Продолжить странствий череду.
...Прости меня, но я уйду...

В пути псаломщика – мой хлеб.
Причетник из меня ни к чёрту!
Для исполненья светских треб
Зачем тебе моя аорта?

Я по колено в кутерьме.
Ещё вчера на день моложе.
Порок пленения в тюрьме,
Его я чувствую не кожей.

Тавро - не Шеффильдская сталь -
Отметина небес отрадна.
Глядишь, и в розовый февраль,
Достигнув цели - путь в три ада, -
Достанем праздничный хрусталь.
Не жарь лишь дичь, и на  мясное
Не ставь на стол (Святой Грааль!)
Из жаворонков заливное.
..........................

"Святой Грааль" - обозначение какой-либо заветной цели недостижимой или труднодостижимой.

ЧАС СТЕКЛА

Полный мечтаний,- замри и танцуй,-
Разрушитель неугомонный и дикий!
Сердце шаром о стенку пасуй!.
...Щелчок выключателя тихий-тихий
Взорвёт наше видео, сотворив
Иные манеры и телодвижения.
Несущий  бурю раскрошит о риф
Своё высокое напряжение!
...Кто мы? - Игрушки на чердаке?
Хотел, - получай эту тему вечную.
Владей, коль в силах свеча в руке
Сберечь зеркала беспечные!
Забудь о правилах в "час стекла",-
Выигрывай! Жульничай! Своди в ничью!
Хрустальная партия врозь истекла.
Ты - вместе, я - вместе!
Поверь, не сводничаю...
Дважды любовь в твоих глазах,
В моих - параллели неподдельными письмами.
Больней в захолустье страдает гроза
К востоку от солнца рождённой истиной!
О...Я - не столица...И, зная сей стаи блат,
Ты - ветер с залива в двенадцать баллов! -
Меняешь меню в книге баллад
На алмазы и ржавчину для каннибалов!
Лучший выстрел - в стране рьяных снов,
В ливне тропическом, в лианах, в лужах!
...Всё обойдётся...всё без основ...
Штормовая погода внутри и снаружи!

Замри и танцуй... Мы в лабиринте.
Песни для плотника - с губ вода.
Стройте же роскошь... И раздарите!
...А ты не покидай меня никогда...

Купает ночь океанский бульвар.
В кусочке времени, солнечный блюз,
Освободи моё сердце от ярких фар.
Вылечи свет. Он - фонарный флюс...

Возраст - агент секретный, он стар,
Приходит, пробует на зуб года.
...А ты... не покидай меня никогда...


В НЕЖНОМ РАЗЛИВЕ ГРОМА

Ничто не сравнится с солнцем.
Не надо больше героев.
Простой иероглиф японца
Краток, богат и ровен.

Камень точильный грязный, -
Чистая сталь самурая.
Страшен обряд безобразный
Тем, кто не знает рая.

Скрытая жизнь растений -
Празднество зелени зыбкой.
Трудно представить - гений
Вдруг совершит ошибку.

Тот пианино настроит,
Кто в нежном разливе грома
Божественный блеф НАС ТРОЕ
Воспламенит соломой!

НЕГОТОВЫЙ К ВОЛЕ

Зимой с дороги подобрали пса –
Несчастного, побитого щеночка.
Не мог идти - я на руках несла,
А рядом мило щебетала дочка
- Он будет дом у деда сторожить!
Он вырастет большим  и очень добрым!
…Ему б, бедняжке, до утра дожить…
-Он - Бим! Он – Бим! Написано на морде!

Средь нас он быстро начал оживать,
Рос на глазах. И к лету волкодавом
Огромным вымахал! - То всё бы пожевать,
То кошек мять, то гнать за самосвалом!
Ему бы жить с охотником в тайге,
На воле разминать большие лапы.
С такой-то шкурой по лихой пурге,
А не дремать под городскою лампой!
Всё. Решено. Судьбу не искушать!
И подали в газету объявленье –
Мол, так и так, откликнись, чья душа
Возьмёт ответственность, заботу и… Волненье -
А вдруг его съедят потом бомжи?
Ведь он большой, не важно, что красивый.
Но вот на город рухнули дожди
И Бима нашего, пропахнувшего псиной,
Забрал мужик и денег заплатил
И усадил в машину в цвет  “морено”.
Пёс, озираясь, чуть не откусил
Верёвку новую. Но всё-таки смиренно
Поплёлся под пинком, и вдруг взглянул
На наши окна… Столько было боли
В глазах собачьих,..
... не готовых к воле...


ЮРОДИВОГО РЕЧЬ

    “Мой друг, ты спросишь, кто велит,
        Чтоб жглась юродивого речь?”
                Б.Л. Пастернак
               
 - Не как в горячке, не с пригоршни,
А равномерно, капля к капле
Пей жизнь, как летний дождик пожню
Поит с задумчивостью цапли… –

Учил меня мудрец опальный,
Ковал сознанье моё трижды.
Глаза –  два дымчатых овала,
Как валуны во мху, – недвижны.

Учил меня скопец опальный
Любви бескровной, травоядной,
Про вход и выход в сонной спальне,
Про чашу, сдобренную ядом.

Учи меня, мертвец в мертвяцкой!-
"СМОТРИ - Я ЕСТЬ И УЖЕ НЕТУ...
Мне не нужны ни власть ни цацки,
И места нет менталитету...               
Не разбирайся по-дурацки
В причинно-следственных вопросах,
А просто поделись по-братски
С те-е-е-м санитаром папиросой..."


ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

Остатки вина,..  круг (спаси!)  на мели….
…Обратная связь?...  Поразительны крысы.
Ей,  хрупкой, никто не твердил о любви.
Она далека от капризов актрисы.

Законы толпы?.. Если мяса кусок
В соседнюю клетку под током! Под током!
Невидима боль, нет соблазна. В висок
Приходит мгновенное  СЫТОСТЬ – ЖЕСТОКО.
 
…Напомню начало – имеем сполна:
Удар изнутри - мы прилюдно в томленьях,
Две прИгоршни высохших трав и луна,
Бульвары… Смотри, -  в изумрудных виденьях!


P\S Речь идёт об обратной связи, которой к сожалению не обладают люди. Опыты показали - если в одной клетке крысе дают мясо, то через другую клетку с другой крысой пропускают в это время разряд тока. И первая крыса отказывается от лакомства, чувствуя боль сородича.

ГРУСТНАЯ  ПЕСНЯ

Проживаю в медвежьем углу
Без привычек столичных и дел.
Мастерю из берёзы метлу,
Мой голик за январь поредел.

Все большие снега впереди.
Все большие мечты позади.
Умудрилась судьбе навредить,
А удачу зови не зови.

Самолёты сюда не летят,
Поезда не идут, не идут.
Звёзды низко к сугробам висят,
Да метели метут и метут.

Прилетит на рассвете снегирь,
Днём улепят окно сизари.
Мне ж с закатом затёртый псалтырь
Со слезами читать до зари.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ РОДНОЙ СТОРОНЕ

Благодарю за музыку дорог,
За отчий взгляд седого захолустья.
Давай держаться вместе! Ты продрог,
Стоишь и машешь в спины, Старый Устюг.

Дешёвый разговор не для тебя.
Как и вчера,  разбужен новым  ветром,
А помнишь ли  как,  парус теребя,
Ты гнал сынов за тыщи километров?

Живи достойно, божья сторона, -
Священно сердце в ожиданье солнца.
Что высший свет! – знакома ты сполна
С животным магнетизмом многожёнца.
Под занавес нейлонового сна
Сквозь языки соблазна и прогнозов
Не забывай святые имена!

...Кровь в шоколаде дедушки мороза…
.....................................
Г.Великий Устюг - родина деда мороза?

СМИРЕНИЕ

Стать неприличной? - Не выходит.
Наивной вечно? -  Не велит
Моё сердечко, лишь выводит
Мотив привычный и болит.

Размолоты слова, их груды.
…Двор,.. подорожник на мозоль,..
Движение земли,.. причуды…
Прорыв из прошлого? – Изволь.

Звон колокольчика на пальце…
Знак равновесья?.. Не причём
Смиренная игла на пяльцах,
Смиренная игра с ручьём.


ДО ТОГО КАК

До того как нас так грубо
(посреди чужих фекалий)
разбудили белозубо,
разбудили для реалий, -
мы под пальмою Цхалтубо
Крылья завтрашнего дня
Примеряли. Так суккубы
Досаждают и сквозняк.

...Поцелуи в небо, горы,
золотой завес из солнца,
Бирюзовые просторы,
прыть ретивого гасконца,
смех Содома и Гоморры...

- Шимпанзе всеядной свесь
гроздь бананов, помидоры..!
(посмотреть на Яндекс "взвесь"...)

...До того, как раствориться, -
а с душой ржаного поля
так легко понять пшеницу,
с ней не будешь недопонят, -

Мы в столицы за жарптицей
Для того, чтоб разбудили,
Разорвали, разделили...
...А пока у нас есть лица...
трали-вали, тили-тили
............................

Примечание автора: СУККУБЫ - демоны сна


Д У Ш Е

Погости еще, погости
В этом теле альковным осколком.
Отпусти ему грех, отпусти
Вопреки пересудам и толкам.

Уберу я жилище росой,
Белой лилией, липовым цветом.
В изголовие стану босой
Ночь с ладони кормить до рассвета.

Утолю её страсти и страх.
"Ненасытны они", – говоришь Ты.
Знаю. С пальца не скатится в прах
Перстенёчек, завещанный трижды.

Я училась владеть им любя,
Не пророчила вражьего сглаза.
В дар приняв роковой от Тебя,
Не кичилась им всласть для показа.

...Погости же ещё, погости!
Заплети в мои косы седины,
А не в силах разлуки снести, –
Все осколки смети воедино!


В О С К Р Е С Е Н И Е

Задремали зимы сторожа,
Она белою вырвалась птицей.
До чего же метель хороша,-
Под напев бы её причаститься!

Исповедоваться белым стадам, -
Караванам в заснеженных вьюках.
Всё за чистую милость отдам!
Вьюга нежная, спой, убаюкай:

“Обветшают жилищ этажи,
Обветшают заборы и кровли.
Обветшанье одежд – это жизнь,
Жизнь недолгая плоти и крови.

Распрямись, будь улыбчив и прост.
Тот, кто любит, – живёт без ущерба.
Упреди неминучий вопрос, –
Будет март и пасхальная верба”…
               
П Е С Н Я   Т  Р О Т У А Р У

Улица коня ярей
Необъезженной резвится.
Оттепель, да в январе!
Оттепель, да катани;ца!
Ох, совсем не по поре
Старый ворон веселится.
Старый ворон щурит глаз,
Мокрым клювом шарит в перьях.
Старый ворон черномаз,
Отвернусь из суеверья!
Выступил на тротуар
Гравий оспенною сыпью.
Занемог от ног, от фар, –
Отдохнул бы неусыпный,
Отдохнул бы до утра
Под картавинку капели,
В свете кротких фонарей.
Глянь, как кровли пропотели, –
Оттепель, да в январе!

ТРОИЦА – НАЧАЛО  ЛЕТА…

У табачного киоска
Слаще облака сирени
Под щитом рекламы броской
Две пропащие сирены.

Ах, сирень! -  Белым-белёха -
Под ногами в луже пива…
Одиссей бывалый Лёха
Выбирает покрасивей.

-Жрицы! Жрать хотите?.. Ццелки…
Распечатал сигареты…
…Ладан воскурили в церкви,
Троица – начало лета…

АВАНТЭ!

До золотой ли мне середины?
Неволит мера. Без передышки
Восторг! О, Путь исповедимый, -
Унять не боли – дорог излишки.

На грудь твою я не аксельбантом, -
Ложусь наградой, смыкая свод
Венка объятий. Но в книге Канта
Нет перевода финальных нот.

С угрозой розы на грудь твою я
Спадаю дерзко. Мне под andante
Нектар с шипами поёт, воюя…
… Не Алигъери, не мудрый Данте, -
Я  ба-лан-си-ру-ю  над  про-па-стью  род-ства
НАГРАД!  ГОРДЫНИ!  ЧЕСТИ!  ВОРОВСТВА


*   *   *

Наш Потап с утра наглажен,
Ликом чист и видом важен.
Чинно он обходит лужи,
Птицам рад, с погодой дружен.

К ночи пьян он, дик, растрёпан.
Вслед кричат: ”Эй, недотёпа!
Что отметил со зряшной
Подзаборной алкашнёй?!”

И так каждый божий день.
Что жена? – Уже ль не лень
Обихаживать супруга?..

Знали б вы, как рвёт подпругу
Лошадь, выбившись из сил…

…Скажет: “Господи, прости...”

Как дитю погладит лоб
И заглянет в гардероб.
…Там осталась лишь одна
Форма в звёздных орденах…

ВЁДРО

- Не говори, о чём не разумеешь.
И даже разумеешь, то молчи!
Умей смолчать, а коли не сумеешь, –
Сидеть тебе от мира на печи!

Махорки закрутил и глаз прищурил.
- На небе вёдро, тучки ни одной.
И замолчал. Большое дело – курит!
В фуфайке летом, до чего ж чудной!

Вздохнул отец отца – мой дед Зосима,
Тряхнув мундштук о жилистый кулак.
Но зашумела ветками осина,
Ей отозвался сгорбленный чердак.
Да флюгер на коньке завёлся бойко, -
Мол, переменчивее из ветров – восток.
A я запнулась, по-девчачьи ойкнув,
Когда несла ведро под водосток.

ДЕТСТВО

Послышался голос моторки
С отвыкшей от лодок реки.
Июньская ноченька зорко
Девчоночкой из-под руки
Её проводила до устья
Игривого Юга к Двине.
Разбуженный нежною грустью,
Мне  Устюг дороже вдвойне…
Бывало, под утро укатим
На лодках крикливой толпой
К прозрачной воде, к перекатам,
К пескам, к костеркам на постой!
Где ночка, - там  две… Не заметим
Как жаркие дни пролетят.
Закинем подольники, сети, -
Стерлядку дымки прокоптят.
В воде навизжимся досыта,
В песке наваляемся всласть,
И северным солнцем облиты,
Как черти, готовы упасть
К родительским крепким ладоням,
Потом и в постель с простынёй…
А детство лодчонкой не тонет,
Нет-нет, да и к сердцу прильнёт.

ЧЁРНОЕ  МОРЕ  МОЁ

Панама и море!
Коралловый веер!
В едином напоре
Обласканный берег!
Божественно исстарь
В лучах перламутра,
Как жест бескорыстья,
Вручалось мне утро!
О, море в порывах!
Жара! Не перечь им!
Страдал, как в нарывах,
Загар на предплечьях!
Под голос на срыве,
Под тушь амазонке
В лодыжки сырые
Ракушечник звонкий,
Медуз и рапанов
Метало, как бисер.
И грузно роптало
На старенький глиссер.
Ворчало в миноре
Задумчивым валом.
О, милое море,
И ты уставало
Безжалостной львицей
Обхаживать дюны.
И жалось мириться
Котёночком юным.

ГРУСТНАЯ  ПЕСНЯ

Проживаю в медвежьем углу
Без привычек столичных и дел.
Мастерю из берёзы метлу,
Мой голик за январь поредел.

Все большие снега впереди.
Все большие мечты позади.
Умудрилась судьбе навредить,
А удачу зови не зови.

Самолёты сюда не летят,
Поезда не идут, не идут.
Звёзды низко к сугробам висят,
Да метели метут и метут.

Прилетит на рассвете снегирь,
Днём улепят окно сизари.
Мне ж с закатом затёртый псалтырь
Со слезами читать до зари.


Н Е В О З М О Ж Н О С Т Ь

Полюбила б я тихий жасмин,
Плач колодца под песню калитки,
Чай с лимоном, уютный камин
В украшенье ракушки-улитки.

Полюбила б я кроткий жасмин,
И ночник, и мерцанье лампадки,
И в подвале брожение вин,
Ореол абажурный, и грядки.

Полюбила б я нежный жасмин,
Целовала бы цвет недотроги.
Ворковала бы, тешилась с ним,
…Но репейник стоит у дороги…


*  *  *

Не спеши за меня извиняться
Пред толпою чужих нам людей.
Разреши мне по-детски зазнаться
Божьим Даром – любовью твоей.

Пусть манеры мои безыскусны
И наряд не мудрёней иных, –
Пью взахлёб, пью смакуя, пью вкусно, –
Счастье пью и не чую вины.

Я, как глупая птица-синица,
Та, что выжила чудом в мороз,
С гимном к солнцу лечу веселиться
И не прячу под инеем слёз.
 
О С К О Л К И
             Посвящается З.Н.Гиппиус и
             Д.С.Мережковскому в эмиграции

– На долго ли, мой друг, нас приютил Париж?
Любить большевиков он пробует…по моде,
Ты смотришь в даль и медленно молчишь.
– Мой  вздох – твой выдох… думай о погоде...

Зажжены свечи. Всё, как и всегда:
Лорнет придирчивый на золотой цепочке.
– Ах, Зина, Зина! В том ручье вода
Такая быстрая!.. И огибает кочки...
А пауки! – Ты помнишь? – Что есть сил
Мелькают ножками, не то снесёт теченьем!
Всё ж держатся… и берег им не мил...
– Да, Дмитрий, да... знакомые мученья...
– Не говори, не надо про Париж,
В лесу Булонском мне ни холодно, ни жарко.
"Cвобода без России" говоришь?
Россия без свободы…мы в ней жалки ...

*    *    *

“День кончился. Что было в нём?
Не знаю, пролетел, как птица.
Он был обыкновенным днём,
И всё-таки – не повторится”.
З.Н. Гиппиус

Я, наверное, скоро умру.
Слишком ярок мне свет этот белый.
По горячим углям? По ковру?
С камнем острым ли? С яблоком спелым?
Я, наверное, скоро уйду.
В путь возьму безымянный немного:
Лунный отблеск на старом пруду,
Смеха, слёз от родного порога.

Для опоры искала плеча,
Прижималась к чужому мне боку.
Да сбивалась, молитву шепча,
Не угодную,  стало быть, Богу…

…Сплошь рябинами улица зреть
Будет (к осени долгой, дождливой).
Дрожь уйми и приди лицезреть
Гроб мой тихий, холодно пугливый.

НАЛЕГКЕ

Утро дохнуло – пора на свободу!
К дыму кострища, (с ним смачней жара).
Едем автобусом, полным народу,
Вынута тыща, - заначкам пора!
С нами собака домашней породы, –
Собака-догиня, богиня-краса.
То-то узнает величье природы!
То-то щенячье заплещет в глазах!

К закату рыбалка – немая забава,
Комар ошалелый лишь ногтя не ест!
Козу подоила нам баба Любава.
В ведре водоносном из щепочек крест.
-Добудешь водицы из речки студёной,
А ну-ко как в гору! Расплещешь, ни нать?!

…Чугун духовится картошкой варёной,–
Пора нам гостинцы свои вынимать.
-Что, город-хозяин расстроился нонче?
Да как в ём с работой? Почём калачи?
Комар и в дому-то сговорчив не очень,
И нету с ним спасу на тёплой печи!
Комар соловьём нам выводит коленца,
Свою ж он не тронет как чёрствый пирог.
И баба Любава сном кротким младенца
До самой зари не ворочает бок.

Собаке ж раздолье! Ромашковый роздых!
Железный ошейник лежит в рюкзаке.
В осоке добыча! Размашистый воздух!
На лапах репейник! И жизнь налегке!


ЛИСТВЕННИЦЫ

В весеннем парке лиственниц прохлада.
В весеннем парке лиственниц нагие
Предплечья умоляют – нам так надо
Наряды хвои обрести тугие!
Сомненья нет, – со дня солнцеворота
Зима-дракон весне сдаётся. Диво, -
Но верится не в подвиг Ланцелота,
А чёрным веткам в шишечках красивых!..

…В другой одёжке жёлтых знойных кружев
Ты узнаёшь ли их, готовых к стуже –
В осеннем парке лиственниц? Им жарко –
В осеннем парке лиственницам в лужах.
Их главы – пламенеющие арки.
Их стопы неба держат полукружье.

ПУТНИК

“…Распелись комары, - к теплу.
У сентября повадки мая.
Таких певцов легко стерплю,
Всем существом их принимая.
Гуляй настырная орда!
Витай над ухом, возле носу…
Гостеприимная скирда
Из сердца вытянет занозу…

…Тепло… такому ж не бывать!
Зима падёт, - поди-ка, выздни…
…Всерьёз  придёт потолковать,
Подымет крепко цену жизни…”

Где говорил, а где шептал,
С золой картошку ел без хлеба.
Лохматый пепел оседал,
То с искрами взвивался  в небо.

*      *       *

Захотелось мне рябины
Прямо с ветки дождевой.
Не каприз “Поди да вынь мне!”
А желание живой.

Помоги мне дотянуться,
Ветку мокрую нагнуть.
Пусть водицы струи льются
За рукав, в лицо, на грудь.
Пусть все дылды задаются!
Пусть все ягоды горчат!
Пусть прохожие смеются!
…Захотелось сгоряча…


Г Р О М

Вот и выдан скользкой кровле,
Отшлифованной  зеркально,
Плод Аида коль промолвлен
В фотовспышке моментальной
Тайный код громкоголосый.

Грозный выдох Первозданья, –
Он летел комком  Колосса
С дозой пыток в нервы, в зданья.
А свалился голым, босым, -
Всем былинкам в осязанье.

Он карал, –  гонец Зевеса,
А упал, себя не помня.
Как дрова в конец навеса,
Как крупа, как звуков комья.

Он  рождён не за щекой ли,
Что сдержать не в силах губы?
Он дождём не защекочет
Первоцвет мелиссы в клумбе?

Он гадал ли над горохом
Говорящею   десницей?

– Он катал с Ильёй пророком
Воз горящий в колеснице!
Откатал  и …удалился…

                ВСЕМ

Кошка Ося в уголочке
За диваном на тряпье
Пять белёхоньких комочков
Родила. Она теперь –
Мать кошачьих ангелочков!
Весь приплод в коробку влез, -
Сеня всем пасхальной ночью
Песню пел: ”Христос воскрес…”

Всем светил огонь лампадки,
Ветер шторы всем качал
Над столом с треской на латке,
Над остатком кулича.
…Всем хотелось думы сладкой
О начале всех начал…

День апрельский пролетел
Посреди щедрот пасхальных
В полувзрослой суете -
Полудетский - моментально.

У  Т О П О Л Я

Июньский дождик переждать?
- Айда, за город все!
Босые, - дожили! Бежать!
Рука не в "Ролексе"!

Нелепо, а терять чего?! -
Виват, утопия!
Для лепета горячего -
Привал у тополя!

Смотри, слепящая авто!
Лети по мОроси! -
Внутри блестящие никто
В объятьях скорости.


Ч АС   С Т Е К Л А

Полный мечтаний, замри и танцуй,
Разрушитель неугомонный и дикий!
Сердце шаром о стенку пасуй!
…Щелчок выключателя тихий-тихий
Взорвет “наше видео”, сотворив
Иные манеры и телодвижение.
Несущий  бурю  раскрошит о риф
Свое высокое напряжение.
Кто мы? – Игрушки на чердаке?
Хотел, – получай эту тему вечную.
Владей, коль в силах свеча в руке
Сберечь зеркала беспечные!
Забудь о правилах в “час стекла”,
Выигрывай, жульничай своди в ничью.
Хрустальная партия врозь истекла,
Ты – вместе, я – вместе! Поверь, не сводничаю…
Дважды любовь в твоих глазах,
В моих – параллели неподдельными письмами.
Больней в захолустье страдает гроза
К востоку от солнца рожденной истиной!
О… Я - не столица…И,  зная сей стаи блат,
Ты – ветер с залива в двенадцать баллов! –
Меняешь меню в книге баллад,
На алмазы и ржавчину для каннибалов!
Лучший выстрел  – в стране рьяных снов,
В ливне тропическом, в лианах в лужах!
Все обойдется, все без основ, –
Штормовая  погода внутри и снаружи!
…Обрадуй меня, полный мечтаний,
Замри и танцуй, мы в салоне гитар…
Душа в круизе, качает мачтами…
Возраст – агент секретный, он стар…
Замри и танцуй, мы в лабиринте.
Песни для плотника – с губ вода,
Стройте же роскошь. И раздарите!
… А ты… не покидай меня никогда…
Купает ночь океанский бульвар.
В кусочке времени солнечный блюз,
Освободи мое сердце от ярких фар!
Вылечи свет. Он – фонарный флюс,
Возраст – агент секретный, он стар,
Приходит, пробует на зуб года.
…А ты… не покидай меня никогда…

П О К Р О В

Тревожно я  гляжу за окна,
Жду жертвенно-погожих дней.
В дожде - дежурно  одинока -
Заря, похоже, всё жадней
Мне дышит в чуть живые стёкла.

Но вот залечен снегом ров,
И непривычно день подсвечен.
Октябрь-законник строг и вечен:
Четырнадцатый день – “Покров”.

Мой цельсий поубавил росту,
С акаций лист летит в прицел
На цоколь белый. Иней цел,
Ещё терпенья бы  морозцу!

Чеканит звонко конский цок,
А эхо катится  в  висок
И  впору показаться солнцу!


КОНЕЦ    ДЕКАБРЯ

Пороть коньками б лёд теперь!
Лесок утюжить лыжами!
Оторопев во сто тетерь,
Сомлеть у елей с фижмами.

Пороть коньками б лёд теперь, –
Осечка! – Тема русская, –
Вороньей стаей оттепель
Как семечками лузгает.

Ей просто… Баста выть! Уже
Снега легли фиордами.
Короста наста выдюжит
Зимы походку твёрдую!

Гурьбой, дворами, улицей
Бегут заботы жаркие.
Пургой не в пору ль пудриться? –
Сменить наряды маркие!

Тропарь с пристрастьем выучен.
Казна деньками щёлкает.
Словарь истратим рыночный –
За ёлками! За ёлками!

ЗИМНИЕ  ПРАЗДНИКИ

Сродни весёлым дележам
Покупки елей бойкие.
Огни, в тесёмках дилижанс.
Хлопушки, хмель и ойканье.

Ошкурен сочный мандарин
На снега свежем кружеве.
Окурен взгляд ночных витрин,–
Ей всё б зевак выуживать!

На небе солнце и луна!
Ворона “Счастья!” каркает.
Зенит зимы. Звенит струна
Страстями жизни жаркими!

ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ!

Сверкай мой мир, ликуй, ты чист!
Места хватит в душе и восторгу и боли.
Дари мне небо ночной аметист –
Я могу эту роскошь себе позволить.

"На день великан, да с изъяном Ахилла”,
Язвя, полуночник поднимет бровь.
Моё ж триединство: страсть, воля и сила;
Ось дерзновенная – только Любовь!

Готова я слиться с бурливым потоком, –
С рекою любви то широкой то узкой
Лодкой без вёсел под молнии током, -
Выдержи, Сердце, – любви сильный мускул!

ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ С СОРОКОЙ

Покружила, села на карниз
Как с таможни – вести её с воли.
Удружила! Женский сей каприз
Ей то можно весело позволить.

Че-че-че! В лесу переполох!
Честно, в свой черёд весна настала!
Че-че-че! Без сна чертополох
Чествует её в логу подталом!

Ночью всё дышало и росло,
Сочно чавкал ржавчиной валежник,
Речке месяц чудился веслом,
Всем воочью разомлел подснежник!

…За окном толпятся тополя, –
Почки пахнут детским сном и негой.
Снегом опоённая земля
Бредит под проталиной с побегом.

Я люблю вас, пасмурные дни.
Неба взор закутан в поволоку.
Эй, сорока, мы с тобой сродни, –
Дай, напьюсь весны из водостока!

ЧТО  НУЖНО  МУЖЧИНЕ ?

Что нужно мужчине? – Он толком не знает,
И незаметно, как Вид, исчезает.
Он жаждет высоких грудастых блондинок,
С похмелья рассолу, безшнурых ботинок,
Наглаженных брюк и крахмальных сорочек,
Любовных посланий на 120 строчек,
Чтоб век не тупилась любимая бритва,
Да страсти постельной покруче, чем битва,
Девчонок сговорчивых, жён не ревнивых,
Лавров почётных на творческой ниве,
Машину в два года менять регулярно,
Носки по утрам без рисунков вульгарных,
Диван без пружин, молчаливую тёщу
С хорошей едой, чтоб округлились мощи,
Пива “Охота”, охотника-тестя,
Чтоб то и другое усваивать вместе,
Каждый сезон зависать на курортах,
Ночь в казино, утро в жёлтеньких шортах,
Баксов побольше, дружков побогаче,
Клад откопать с золотишком на даче,
Телик с экраном на жидких кристаллах,
Запанибрата б с Кристиной и Аллой
В диагонали на сорок пять дюймов,
Бар потайной, в нём напитков бы уйму,
Жить на проценты швейцарского банка,
Сын чтоб оброс, но не сделался панком,
Дочери стать для любви идеалом,
Вечного счастья  ни много-ни мало,
Прикид от кутюра, мечты без размеру,
Да в завтрашний день не утрачивать веру!

В Е Т Е Р

Пеною сочных цветений облИтый,-
Не тротуар - тополёвый манеж!
Денно и нощно в смятенье соффиты -
Репертуар удивительно свеж!

Жадно устав, балансировал стоя,-
Импровизировал, что твой Шопен,-
В шатких шатрах огневого настоя
Вниз головой на лету штейн-трапе!

В диких кочевьях веками гастроли,
Бредил весной, - пьяный, скор на слова, -
Лихо на ветках качели устроил
ВЕТЕР ЗАЛЁТНЫЙ во всех деревАх!


Б О Ч К А

Жаль, нету коромысла на плечах!
Под старину бревенчат сруб колодца.
Иду по воду, вёдрами бренча,
Уверенно,  с лицом землепроходца!

Мостки ведут от самого крыльца.
Сараи дремлют, двери на замочках.
Сдуваю прядь, прилипшую с лица, -
Так ненасытна и бездонна бочка!


У Л Ы Б К А

А рот как будто в первый раз
Раскрылся для улыбки,
Так раскрывает август зыбкий
Объятья звёздного экстаз.
Так астра раскрывает глаз,
И зреет зренье в стеблях гибких.

Так, раскрываясь, рвётся плоть,
Толкая жизнь для цели хрупкой.
А смерть стучит бессонной ступкой,
Не успевая измолоть
Всепобеждающую Плодь
В своей всегдашней мясорубке.

…Узнай средь груды лживых страз
Не огранённый  мой алмаз,
И ты поймешь цену улыбки,
Раскрытых губ как в первый раз,
Лишь для улыбки, не для фраз,–
Взахлёб  чарующей улыбки!


*   *    *
                “Не за что    давно,
                Но я держусь”
                (Локи)
Живу отпущенным добром.
В уменье врать не вижу прока.
Мне не бывает одиноко,
Не будет, стало быть, потом.

На зло гляжу как на балласт,
Плыву натруженною баржей.
Грузнее становлюсь и старше.
Пусть трижды прав Экклесиаст, -
Жить страшно интересно дальше!
Жить без посредничества фальши.
… А остальное Бог подаст…

СВЕТ

Колючий свет звезды – величественный перст
Над мягким тёплым ароматом хлеба.
А Млечный Путь, огромный, - на пол неба
Вновь занесён над городом, как крест.

Куда спешу? Да, видно, никуда
По улице то длинной, то короткой.
Когда же первая покатится звезда
За Сухону в отвязанную лодку?

Желание успею загадать,
Вот так же в реку скинув свою ношу.
Господь, яви мне волю указать
Дорогу в мир, где буду я хорошей.

ВСПОМИНАЯ  О  МИЛОМ

Дом большой и богатый
Да нарядный, как праздник.
В нем была я когда-то
Гостем радостно-праздным.

Поливала герани
Из ковша по привычке
И читала на рани
Толстый том по страничке.

В зеркалах отражалась,
Пыль сметала у входа…
Были дни – к окнам жалась
Со двора непогода.

Непогода пугала,
Непогода манила.
А сердечко играло,
Вспоминая о милом.

Милый был недалече,
На пути прямоезжем.
Я, судьбе не переча, –
Только лучик забрезжил
Налегке, без помехи
В путь пустилась без грусти!

… Милый мимо проехал.
… Дом обратно не впустит…

ПОЛОСКАЛКИ  НА  СУХОНЕ

Постирушек бойких с полоскалки
Под купанье мальчиков нагих
Зимним днём мне будет ой как жалко, –
Как сокровищ самых дорогих!

Тиною облеплена зелёной,-
Скользких досок с детства не боюсь.
Жжёт глаза от ручейков солёных.
Здесь из века так хлопочет Русь.

Кубиком хозяйственного мыла
Половик-привратник не щажу.
Скоро внучке-Асеньке болтливой
Самый бабий навык покажу!

П У С Т Ы Р Ь
                “От смерти нет в саду заветных трав”.
                (В.Орлов)

Отведи меня, улица, на  заглохший пустырь.
Там на травы невхожие, как стена в монастырь,
Жёлто-жухлые, вялые,
Под снега обречённые
Упаду я усталая,
Октябрём удручённая.

Волновала вопросами здесь цветущими вишнями:
Прихожанка? Послушница? Непутёвая? Лишняя?

Не готова я к постригу,
Только воля замучила.
За собою все мостики
Посжигала заученно.

А назад-то как хочется!…   Да, боюсь, не назад.
И во снах всё бормочется  про невиданный сад.
Льют там травы нетленные свою тихую песнь.
Мой пустырь, друг смиренный мой, может,
Сад этот есть?

*   *   *

Не мечтала сделаться хорошей,
И плохою думалось не быть.
Подбирала по дороге кошек,
А кому котят потом топить?

Не ищи ты пепельницу в доме, -
Случай не представился завесть.
Водки тоже нету в рационе,
А оконце, всё-таки, завесь.

В посторонку покури. Не думай,
Что обои могут пожелтеть.
Ветер вон как крутит, дует, дует!
… Листьям с ним бездумнее лететь…


ПРУД

Пылает в бусинах росы сомлевший пруд,
Попутно солнцу тенькнула синица.
Две утки дикие – кочующие птицы
Вот-вот крылами пёстрыми взмахнут.
Сквозь ветви елей тёмные густые,
Вдоль моста земляного, с высоты,
Дремотным маревом, когда закат остынет
В болотный ирис звёздные цветы
Скользнут с луной - зазвонистою дыней,
И купол - Чудо Михаил Архистратиг.
Но если ты заполонён гордыней,
То чуда до конца ты не постиг.

…По леву руку город…. Бог и с ним.
По праву –  Городище – холм зелёный.
Ручей Немчинов, недрами храним,
Веками с родников питает его лоно.
Нерасторопно с Сухоной налим
Путь держат на восток к Двине заветной.
Здесь целый мир, на грани не делим,
Доверен людям гордым, безответным.


А помнишь, брат, катамараны?–
Морские страсти на  пруду!
Сюда мы мчались рано-рано
Средь первых сделать борозду
По сонным водам, в ряске рваной,
Под клёкот лопасти – чух-чух!
И вот душа уже в нирване
И перехватывает дух…

К пруду для летнего разгула
Стекалось море горожан.
Под ивами не слышно гула,
Как будто город убежал –
Кадить машинами, домами,
Дорогой пыльной меж берёз.
И только брызги между нами,
Да радость детская до слёз!
Та радость, где возможно к маме
Прижавшись в полусне сказать:
“ Тебе - куриный бог в кармане,
А мне - в стекляшке стрекоза…”



*   *   *

Лист висит на паутинке
И мелькает за окошком.
День сухой осенней линьки,
Сонно щурит глазки кошка!
На её пушистой спинке
Шёрстка цвета палых листьев,-
В пятнах, в пятнышках, в пятёнках.
Она с бытности котёнка
Много знает разных истин, -
Кошка, кошечка, кошшёнка…

*   *   *

Чем могу я с тобой, как водицею в зной, поделиться,-
Тем, как холодно улице? Людям в их шапках песцовых?
Так же холодны их и в жару затвердевшие лица…
Никогда мне не быть в их глазах существом образцовым.

Оживай, карандаш, под нажим кедрача и  графита! –
Дай пропеть языком захолустной черёмухи дикой
Как весь май пробивался сквозь панцирный гравий и битум
Тополёвый побег незаметно, настырно и тихо.



ВОДОСТОК

Сколько можно сердце рвать?
Нет того, что было раньше!-
Водосток – весёлый банщик
Начинает ворковать:
Нам не выжить, жизнь ругая.
Всколыхни её до дна!
Дверь захлопнулась одна, -
Верь, - откроется другая!
Если в сердце муть какая,
Иль дорога не видна, -
Ржавым жёлобом без сна
Нам вода твердит, струится:
Вы стучите! – Отворится,
Точно как и мне, Весна!


МАРТ
Я читаю по следам
Марта ветреную сагу,
Не вощёную бумагу, -
По обугленным снегам
Я вкушаю песню-влагу
И слагаю по слогам.

Здесь дышал и целовал
Лапки елей в ноготочки.
Солнца глянцевый овал
Здесь он трафил многоточьем.

Здесь он замер. Ловит слух
Всхлипы, шорохи и скрипы.
Здесь зажёгся и потух,
Выстлал насты-манускрипты.
Письма Инков, опыт ваш –
Узелки, клубки, заделы
Перевёл игриво, смело
Между делом – баш на баш
Камышом на карандаш.
Лёг на кочки и … шабаш!

   *   *   *

  “Да будет так же жизнь свежа!"           Б.Л. Пастернак

Я войду тихонько, двери
Отворив своим ключом.
Так приходят кошки-звери
На любимое плечо.

Так приходит самый нужный,
Жизнью в новый день дохнув.
Так приходит ветер южный,
Света луч расколыхнув.

Прокрадусь по половицам,
Не встревожив сонный луг.
Он в твоих плывёт ресницах,
Ускользает из-под рук.

В росных травах бродят кони,
Плавно головы клоня.
Облака текут тихони
Возле каждого коня.

Гривы косами сплетает
Низкий розовый туман.
На губах зари не тает
Белым сахаром луна.

С птичьим щебетом приластюсь,-
Прилетел твой вольный стриж!
Просыпайся, моё счастье!
Просыпайся, слы-ш-ш-ш…


РОМАНС

Я ни в кого не влюблена,
И оттого мне сладко спится.
С закладкой милая страница,
Но перевёрнута она.

От абажура мне светло,
В одежде тёплой мне уютно.
Нет сил, то лень сиюминутно
Смотреть в зеркальное стекло.

В прозрачной юности святой
Нам лгать совсем не получалось,
Но жгуче-долго целовалось!
На мостике снежок…светло…

Твоя ли страсть утолена,
О, мой журавль, с не певчей птицей?
…Другому стала я синицей,
И каждым днём утомлена.


ГОРОДСКОЙ  РОМАНС  НА  УСПЕНЬЕ

К мольбам волны неумолимый,
Декоративный и пейзажный,
Плывёт на месте дом любимый –
Наш дебаркадер двухэтажный.
Пристанище для пилигримов,
В диковинку глазам столичным,
Качает борт неутомимый
Река привычно.

Закат над улицей короной,
Питейный дом звенит посудой.
Взорвали тополя вороны, -
Лететь нацелились на Чудо.
Остожна Осыпь, тлен ступени,
В бурьяне рига и кадило,
На Городище бродят тени
Архистратига Михаила.

Не рвать настурцию жестоко, -
О. не понять натуры женской!
У светофора с жёлтым оком
Авто свернул к Преображенской.
В тени Успенского фасада,
Любуясь на лубочный глянец,
Портрет парадный чудо-града
Снял восхищённый итальянец.

Сквозит намерением резвым
И живописец бородатый.
…У сквера речников болезный
Соборный храм с безглавым скатом.
Надолго замер дворник трезвый, -
Прозрел единожды навеки.
Листок осел на прут железный.
Смежились веки.

Глубокой силою наполнен,
Не сразу свет прольётся млечный.
Сомкнулись городские волны.
“Возрадуйтесь, я с вами вечно”.
И обращусь с мольбою внятной
К заступнице людской на небе –
Пусть будут полными объятья
И много хлеба.


АБАЖУР
Романс

Под старинным моим абажуром
Хорошо нам сидеть и молчать.
Ломтик жёлтый в дыханье ажурном
Тёплой ложечкой в чашке качать.

Абажур и сегодня оранжев.
Бахромой золотистой дрожит.
Он завёл бы уже не однажды
Разговор для разбитой души.

Есть догадка – на век свой старинный
Выпадало быть сводней не раз!?
И огарок свечи стеаринной
Про запас, про запас, про запас…

Ах, какая живая картинка!
Ах, какой позабытый сюжет!
Слёзы… Что это?.. Только соринка…
…И слепит белизна от манжет…


Я  МЕЧТАЮ

Рядом жить с высоким бором -
Не с громадиной-собором,
А с церквушкой деревянной
В дождь под небом оловянным.
Без щеколд, глазков, обрезов
Жить легко укладом трезвым.
На ладошку класть бруснику,
У кукушки счастья кликать.
Половик соткать всецветный,
Для гостимых ног приветный.
Чтобы печка не скучала,
А с ухвата нам вручала
В чугуне уху стерляжью.
За столом бы дружно, важно
Разговор вести бы чинно
О делах сухой лучины.
Чтобы муж родной – Егорий
До утра со мною спорил
О премудростях наивных
Сладко трепетно и длинно.
Было б ладно, было б дивно!
Чаю и дитя качать с ним.
Да, мечтаю я о счастье!

***

С новой силой врасплох вновь застал этот снег.
Он как лучше хотел, - метил кстати.
Прилетел в мой удел не за сотни парсек, -
снежным комом с тоской в сердце катит...

Вновь под вьюгою память, скорбя, ожила.
Раны зажили, - к новым! Примета...
Дав воскреснуть на пляже, где наши тела
отдались в дань залётному лету.

...Ледостав на реке... Я, подняв воротник,
вижу белую снега пустыню,
где на ней, отказавшись от вкуса портних,
баба голая снежная стынет...

П И Ж М А

У дороги пижма,
В море иван-чая
Капли солнца выжав,
Желтизной качает.

Душу мне врачуют
Солнышки-таблетки.
Лето Осень чуя,
Весит их на ветки.

Здесь я не прохожий
С городской пропиской.
В храм священный вхожа
С комариным писком.

И пускай качает
Желтизною пижма!
Стало быть, прощает,
Что с ней редко вижусь.

ЛЕТО

Лето – приличная драма
В духе порочных страстей.
Это, - при птичьих романах,-
Слух на сорочьем хвосте!

Ярче стилета – рапира!
Хлеще лозы через край!
Кравчее лето для пира
Плещет грозой за сарай!

Лето – ты время напевов
Белых ночей и берёз,
Время рождения Евы,
Бремя Адамовых грёз.


Д Е М О Н   С Н А
       поэма
Куда как проще сны-то навевать,
Сны золотые на шелкОвые ресницы.
Ведь чем скромнее спящего кровать,
Тем слаще бедолаге спится…

Я не слуга покорный – Демон Сна,
Не путайте, - не сказочник Лукойе.
Над книжкой, засидевшись допоздна,
Мы дружбу с ним свели в небесной школе.

Не то чтобы молчун, иль говорун,-
Да просто повезло однажды с другом.
Силён волшебник! Про зонты не врун,-
Цветной и чёрный, - каждый по заслугам!

Весь день был паинькой, не мял в саду цветы
И славил праздник жизни непритворно,-
Твой сон укроет зонтиком цветным,
А вредничал, - то нахлобучит чёрным!

Ни стар, ни мал, - с тех пор мы вместе с ним.
Любой удел творить сподручней в паре.
Случалось – мы такого вам насним,
Друг друга превзойдя в могучем даре!

Куда как проще сны-то навевать,
Сны золотые на шелкОвые ресницы…
О, сны мои! - Вы змеи или птицы? –
Вас крыльями иль ядом наделять?!

Посредник между сфер, в слиянье опыт мой.
Порой я смертную и выдаю повадку,-
Наполовину дух, с людской сумой
Познал я страсть земную, боль и хватку.

Плывёшь над водью, - тонешь в небесах;
Летишь над лесом, - чуешь дых звериный;
А как же люди? Люди на перинах!
О, суррогатный сплав! А я бы сам?..
…Я принял бы любое извращенье?
Наполовину людь, о диво совмещенья!
…Я - Демон Сна, я – Демон, но не хам…

Сны не развесишь к ночи на кустах,
Не вынесешь на летнюю просушку.
Их видят все, вцепясь в свою подушку,-
То страх, то слюнка на живых устах…
Сон, как подружка (грязная иль в рюшках),-
Земная жизнь без снов моих пуста!

Чего же проще сны-то навевать,
Сны золотые на шелкОвые ресницы…
Но всё ж, пора! К рассвету ночь стремится
…Спать…

В  ПОХОДЕ

Ломаем лапник, на постой
Палатки ставим в ноги сосен.
Мы берег дивный и простой
Облюбовали. Скоро осень.

Идём сушнину корчевать.
По мху, где волоком, где  парой
Несём с запасом, - ночевать
Под боком с лешим, с лесом старым.
Оравой станем врачевать
Совсем молоденькие кущи.
Полночи будем чаевать,
Друг к другу прижимаясь пуще!

Шипят и млеют шашлыки!
Бурлит навар в котле с уловом!
А сажа для твоей щеки
Уместней всех похвал! Нет слова!

По тенту щёлканье. Ан, нет! –
Над нами смиловалось небо.
Искрится брызгами комет
И лижет пламя корку хлеба.

Восход закату вопреки,
Ликуя в первобытных криках,
Потоком плещет в глубь реки.
О, счастье, как ты многолико!

Беспечно обо всех забыв
О городских своих невзгодах,
Мы, пятками круша обрыв,
Летим во вспыхнувшие воды!


ЯБЛОНЯ

За кустом трава не сохнет,
Паутина над крыльцом.
Дед седой нет-нет да охнет:
Скисло летичко винцом.

Ствол у яблони погладит,
Куст малины подопрёт.
Наберёт румяной пади,
Брякнет бабке, как соврёт:

Глянь, одно висеть осталось,
Вокурат в соседский двор.
И куда девалась старость! –
Рад по-детски на забор.

Трётся яркая трёхцветка
Бабке об ноги весь день.
Ох, высоко злая ветка, -
Брысь! У деда невезень.

Ладно, ладно, солнце набок.
И соснуть давно пора.
Хватит нам, беззубым, яблок…
…Долго ей до топора…


НЕ ТВОЯ ВИНА

День-от занедужил,
Ставень притвори.
Пузыри на лужах, -
Станет теперь лить.

Ну-ко, всё-то грозы!
Во какой июнь!
Пуганые козы,
В окнах пуган тюль!

Что тебе в упряжке,
Норовят идти...
Внук, достань-ко чашки!
Чай накипяти!

Ноги тянет нонче,
Ноет и спина...
...Да спеши не очень,-
Не твоя вина...


Д У Ш А  -  В Ь Ю Н О Ч Е К

Настывают ночи,
Остывают дни.
А душа пророчит
Радости одни.
Что с Неё возьмёшь ты!? –
С ней иль плачь, иль пой.
Величают звёзды
Ледяной покой.
А на сердце жгучем
Знойный хоровод.
Шапки нахлобучил
Георгинов взвод.
Не побил их иней.
Высока, свежа, -
Мальва льнёт к калине,
Высохла межа.

Пой Душа-Вьюночек! -
Кто б ни приютил.
…Настывают ночи…
…Остывают дни…

С Ы Н У

Как мороженое, ветер
Снег с земли долизывал.
Теплый ветер, как на вертел,
Прелый лист нанизывал.

Он гусиным шагом шваркал,
С юбкой, с шарфом лепетал.
Ему в ухо ворон каркал:
“Где с воронами летал?!”

Урезонь-ка непоседу
Так, чтоб чуда не вспугнуть!
Надо ж туч нагнать к обеду!
И  вон ту сосну согнуть!

Не следи за ним в окошки,
Все равно не уследишь!
Надевай скорей сапожки,
Да пойдем гулять, малыш!

О  ЛЮБВИ
                Дочери Нике

“Тебе нужны не небеса ли?
Доступней, слаще я! Вкуси-ка!”
У продавца на том базаре
Земная славная брусника!

От королев кораллов бусы, –
Он ей жонглировал, звенящей.
Движением игриво-вкусным
Ссыпал изящно в алый ящик.

Давай, куплю твоей брусники!
Смахну в неё грустинки Ники,
Смешаю с сахарною пудрой.
Под чай, да под пирог брусничный,
В смешинку, с аханьем  под утро
Отчаянно о самом личном
Разговоримся очень мудро.





К  НАМ
                Сыну Арсению

К нам снег белёсым псом поводырём
Вновь вышел из небесного закута.
Такой хороший! Хочешь, заберём
Его на двор, весна придёт покуда.

Сведём знакомство со снеговиком,-
Не зря чудак огромный станет сверху
Смотреть за нами с высоты веков
Со зрячестью, дарованною стерху.

Под видом друга, если кто чужой,
Придёт нарушить мирную обитель,-
Он вьюгою отвадит, как вожжой,
А нас ничуть при этом не обидит.

Он будет вольно жить без поводка,
И без ошейника гулять в округе.
И чутким нюхом будет знать, когда
Мы вдруг однажды не поймём друг друга…

ДОМ

Счастье жило только в нём!
Здесь ютилось вместе с нами,
Путешествовало снами,
Хлопотало над огнём.

…Но мы съехали в другой, –
В дом новее и просторней,
Под замок тугой-тугой,
Деньги впрок копить на море.

Сын родился, дочь – невеста,
Время пронеслось конём.
Всё душа не знает места,
Всё душа грустит о нём.

Дом, заброшенный когда-то,
Дом с заплаканной заплатой,
Льнущей нежно к потолку, –
Дом … скучал по молотку,
По рукам проворным быстрым.
Принесли сухой коры –
Печка занялась от искры.
Не ржавейте, топоры, –
Наколите дров звенящих!
Прошлое, стань настоящим!
Расставанья до поры.



ЛЕЧЕНИЕ  ДЕТСТВОМ

С попутным ветром, тёплым и сухим,
Легко шагать по глинистой дороге.
Нам подставляют плечи лопухи,
Могучие, ну как их не потрогать!
Не обойти их! Ни за что! Никак!
Такие рослые, все в шишечках-липучках.
Гроздь шишабара цепка и липка,
А рядышком в цветочках жёлтых пучки.
Их стебли длинны, полы и толсты.
Из них немедля выстругаем дудли.
К сражению готовы!.. Я и ты
До самой ночи не прочешем кудри!
Завязан бой был будто невзначай,
Тут в раж вошла шрапнель! Не увернуться!
Но на пути пушистый Иван-чай, -
Нырнуть в него и дважды кувыркнуться!
В засаде отсидеться до поры,
И с диким криком выскочить навстречу!
…Нет правил для неписаной игры,
А вот, поди ж, ты, грусть-печаль излечит.


РОДИТЕЛЬСКИЙ  ОЧАГ

Продам родительский очаг,
Свой угол пораздам по вещи.
Таблетки выпив натощак,
Уеду прочь, где море плещет.

Там в ноябре под двадцать пять,
Там люди в ярком кормят чаек,
Там страсть не держат на цепях
И виноградным привечают.

А здесь печурка в недогляд,
Роняя головню на щепки,
Нет-нет да треснет, коль палят
Одну берёзу в холод крепкий.
И ты сидишь себе, следишь,
Лицом сомлев, за огоньками.
И вот летишь сквозь сон, летишь,
Колени, обхватив руками…

…Уеду в Крым, к чужой орде,
Отбившей тёплый полуостров.
Там в сердце боль не будет острой,
И нет заборов из жердей.

ВЕРОНИКЕ  ОБ  ЕЁ  ОТЦЕ

Тот прохожий был со мной на “вас”.
Ни пригож, ни стар, но в разногласье
Он тогда казался мне прекрасен,
Как большой луны большой топаз.
…Тот прохожий был со мной на “вас”…

Юная, наивная. Притом –
Не в ладу с собою и с беретом,
В мокрых туфлях, в мамином пальто –
Деградировала, как весна на лето.
Юная, наивная притом!

С тем прохожим я была на “Вы”.
…Лепесток, медлительность улитки…
Как цветы, ронялись у калитки
Роскошь заблуждений вековых…
…С провожатым я была на “Вы”…

А В Р А Л

В непогоде свой аврал,
Как во всяком откровенье.
Ветер с веток рвал и рвал
Листья с небывалым рвеньем.
Слякоть разводил и мок,
Пузырил до пены лужи.
Он в порыве занемог,
Гениально занедужив.
Без разметки рисовал,
Резал без резца гравюры,
Стриг под ноль, порассовав
Пряди медной шевелюры
Где попало:  под забор,
На крыльцо и за карнизы!
Парикмахера позор
Утром  в дань отдав капризу
Знатной моднице в манто
Из заморских горностаев!
…А под вечер все не то, –
Белый мех осел, растаял…


*  *  *
В снеговое небо серо-белое
Богородицу молю я: ”Помоги!”
Жили-были, а, выходит, - делали
Что-то страшное, коль стали мы враги.

Ладно бы зарубки-метки ставили –
День прошёл?.. Прошёл  и, слава Богу…
Нету выбора. Не Каины, так Авели.
Кто иной – того сметёт с дороги!

Ладно бы в чаду бессилья пленников,-
Ногтем, зубом, выбитым отметины?!…

Тишина стоит средь стылых ельников…
Чу, синичка тенькнула…Ответили…


ЧЁРНЫЙ  АНГЕЛ

Чёрный ангел с умными глазами.
Кошка Ей, - мохнатый тёплый зверь, -
Если бы умела, всё сказала…
Как ты кстати именно теперь.

Цвет засох, пустынный подоконник,
За стеклом автомобили, пыль.
У хозяйки горе, и к иконе
Протянулись тяжкие мольбы.
Видится сквозь слёзы стылый ельник,
Гроб с отцом… Не дайте опустить!
Я же так люблю тебя!.. с коленей
Не подняться,…Не успела,… и,… Прости…

…Уронив забытое вязанье,
Потихоньку ляжет ей на грудь
Чёрный ангел с умными глазами.
- Потерпи, прорвёмся как-нибудь…


ГЕОРГИНОВ  БУКЕТ

Больно горлу, как будто ангина.
Мама милая… словно вчера…
Пахло срезанным георгином
В предосенних твоих вечерах.

Собран поздний налив помидоров,
Кочаны на веранде в тазах.
Значит скоро, совсем уже скоро
Первых инеев жахнет коса.

Солнце тихое, яблоко с ветки,
Лепестки георгинов горят.
Мама с верною кошкой-трёхцветкой
Огородик обходят меж гряд…

Три оконца, на стенке икона,
Над диваном портреты. Их нет, -
Брата, мамы, отца. Я с поклоном
Ставлю им георгинов букет


ГРОЗЫ ДЕТСТВА

До краёв тарелки-лужи
Наполняет щедрый дождь.
Пей на завтрак! Пей на ужин!
Пей! И всё тут - хошь не хошь!

Небо – что тебе половник
На раздаче в жаркий час.
Ливень, знай, деревья клонит, -
Угощает прозапАс!

Братьям в школу, на уроки.
Им вослед, пускай медведь
По ушам ходил, - сорокой
Затрещу, да стану петь!

ПерепЕть грозу!? Поди-ка!
Ночь пугали – в городах
Шпарят молнии, как пики,
ПритягАют к проводам.

Косы нАзло расплетаю
И не прячусь под плащом.
Вот и ладно, - полетаю, -
Пока лёгкая еще!


*   *   *

Канув в Лету, невзгоды уйдут,
А останется только хорошее.
Как и летом, закинул уду
Месяц в речку ещё не замёрзшую...

На приманку поймает звезду,
И Большую Медведку и Малую.
Укачает с кувшинкой в пруду
Лес набрякший, ручей набалует.

Все обиды, поверь мне, уйдут.
Боль отступит с бедой-бессонницей.
Будет в сердце лугов уют,
Запах детства, воды и солнце.

*   *   *

Спать, спать, спать! И выспаться досыта.
Не встревожив росы на весу,
Выйти на простор земной, открытый
Елью звонкой в лиственном лесу.

В кронах ближних солнца не убудет,
Корни не отнимут жизни сок.
А когда её на избу громко срубят,
Скажут тихо – дух то, как высок!


*   *   *

Что-то стала бояться ночей.
Что-то в грудь залегла тревога.
В сердце  чёрная стая грачей.
И дорога в глазах, дорога…

Только нет в той дороге ни зги,
Ни тепла, ни цветов, ни звуков.
Я, как тот непутёвый Мизгирь,
Без любви, без друзей… на муку.



Д О Ж Д Ь  -   Х У Д О Ж Н И К - М У З Ы К А Н Т

В черных крапинках асфальт –
Вот последний штрих к портрету.
Миг! И на могучий альт
От игривого кларнета
Перейдет разминка эта,
Ноты-капли взбеленя
До бурливого потока!
Кто сказал: дуэль жестока?!
В схватке равных нет огня,
Даже молния далёко!
Оземь! … Снова на  коня!…

Демонстрируют талант
Для жюри – канав порожних,
Для зеваки – музыкант
И свободнейший художник.


*   *   *
Браво! Просим, мадам Кутюрье, –
Тополя и берёзы на подиум!
Ретро стиль! От фантазий сдурев,
Ветер дарит автографы родины,
Листья-мерки снимая с дерев!
На серебряной звонкой палитре
Краски дождик развёл на заре, -
Каждый дом в позолоченной митре, -
Браво, Осень – мадам Кутюрье!

Чем не моды осенней столица!? –
Город щёголем встал над рекой!
Драгоценные блёстки с водицы
Собирает и лёгкой  рукой
Гордо солнце вплетает в петлицу!
Право, Осень, Вы взору запомнитесь
Афродитой, модисткой, девицей,
Амазонкой с тугой тетивой,..
Просто женщиной милой, живой, –
Милой женщиной любящей…полноте…


С  ОТКОСА

Исчез! Пропал мой амулет!
Ненастным днём цыганка в сквере
Шепнула: ” Он спасёт от бед,
Избавит от лихой потери ”.

Я проверяла раз по сто
Его в простроченном кармане.
И прочитала пять листов
В зелёной книжечке о карме.

Всего три дня меня хранил
От чародейства и от сглаза.
Плескалась в море сладких сил,
Роняла выспренние фразы.
За рученьку судьбу водил
Невзрачный камушек белёсый…

Но кто по краю походил,
Тот выплывет, нырнув  с откоса!


РЫБАЦКИЕ

Над затоном чайки хором кричат,
В лодках зычные моторы рычат,
Бабы с берега полощут бельё, -
Всё в Рязанихе клюёт окуньё!

А над Кичугой в Иссадах светло,
Через верх садок, - на славу улов.
Смачно варится уха в котелке,
Мелочь вялится в сухом ветерке!

На Заёмкучах разлив в берегах,
В щуку целится и бьёт острога,
Три заглотыша, - мал мала хвосты, -
Всех в крапиву, да в тенёк под кусты!
Плоскодонка чуть касается дна,
Щука в зарослях стоит, не видна.
Не дыша лежишь, бликует вода…
Стрекоза в траве…рука в оводах…

В Лузе стерлядь, - ей на нерест идти.
Ох, в охотку рыбачёк попыхтит!
Под Ковырзой ночь не спит браконьер,
Самоловы, сеть на хитрый манер.

В месте Ламаниха Богом храним, -
На живца минога – скользкий налим,
На проводку с лодки спиннинг хорош, -
На блесну – судак, на доночку – ёрш.

Под Бернятино на Шомоксе клёв.
Говорят, сороги в ней до граёв.
Бреднем речку обуздав поперёк,
Лихо бухает хмельной паренёк!
Загоняет рыб корягой в мотню, -
Вот и лето так – денёчек ко дню!

А над Сухоной клубят облака,
К бурым тянутся Двинским берегам.
Устье Юга тонет в море дымков
Вот таков рыбацкий край мой, таков!


Б Е Р Е Г  Д Е Т С Т В А

Тянет и тянет на берег осенний,
К речке, забытой людьми.
Сердце притихшее, в думах рассеянных, –
Память врачует над ним.

Поздний причалит паром, растревожив
Серую сонную гладь,
И отшвартуется... Вот бы моложе,
Да беззаботнее стать!

Снова на отмели зыбкой и чистой
Прутиком тонким черкнуть:
"ЛЕНА + ТЫ" и с улыбкой лучистой
Туфлей воды зачерпнуть!

Словно ужалит струя, раззадорив,
Камешек плоский найти, –
"Сколько блинов испеку?!" – он, заспорив,
В детство моё улетит.

П Е С Н Ь

Ой, ты тропонька, тропка узкая
Ой, свети звезда, свети тусклая,
Одинокая, беспощадная.
Спотыкалась я, сердцем жадная.
Спотыкалася в кровь за камешки.
На краю стою,  душа  замерши, -
Для лихих ветров обнажённая,
Да живой слезой обожжённая.
…Обнажённая…Обожжённая…

… Запрокину я свою голову,
Да пойду-войду в реку голая,
Супротив теченья дикого,
У судьбы стеченья кликая.
Поплыву легко, в безмятежности, –
Прочь от берега безнадежности!



БОЯЩИЙСЯ НЕ СОВЕРШЕН В ЛЮБВИ

Из Иоанна Богослова

Чем подавить душевный мой мятеж?
Я тишину люблю и лютик у забора,
А зябну вместе с ним от жёсткого напора,
Визг тормозов заслышав без надежд.

На солнечные блики-лики бьются
Печаль и Воля, муку утоля
В цветах невиданных на гранях хрусталя,
И струйками дождя за шиворот мне льются.

В них ветер, как отрезанным ломтём,
Куском железа бьет по мокрой крыше.
Грудь кашель рвёт, и я в ознобе слышу:
“Жизнь – не бросок, иди своим путем.

Она любовью-музыкой случается.
Что тишина?! Господь, благослови:
Где есть любовь,  там страх кончается,–
Боящийся не совершен в любви.”


В  НОЧЬ  НА  МИХАИЛА  АРХИСТРАТИГА

Устав сражаться с ледоставом,
Река давилась мёрзлой кашей.
Сужаясь, берега заставой,
Путь преграждали где-то дальше.

Ночь расходилась, раскачалась
Пургой над кафедральным храмом.
Колоколам звучать случалось,–
Петь отголоском дальней драмы.

Нельзя не слушать, не смотреть,
Как под фатой зимы венчальной
Безвольно, тихо и печально
Терзалась вековая медь.

А я запнулась, по-девчачьи ойкнув,
Когда несла ведро под водосток.

*   *   *

Утлый двор, колода дождевая.
Дом осел, осел и дровяник.
Гулкий пол пологий доживает.
Я надену дедов дождевик.
Хлеб, корзина, ножик перочинный,
Сапоги да пёс абориген,-
Всё, что нужно городской кручине.
Коль с ноги, - с обрыва да к реке.
Хочешь, - по осинничку за красным!
Хочешь, - к соснам в бор к моховикам!
Хочешь, - в лог, там грузди. Не напрасно,
Но придётся вдоволь повихать!
Лисьи Ямы, да Святой Колодчик, -
От названий в сердце благодать.
Речка Ратчинка течёт с истоков отчих,
Рада больше, чем мы просим, дать.


ОС К О Л К И

Посвящается   З.Н. Гиппиус  и
Д.С. Мережковскму в эмиграции.

-Надолго ли, мой друг, нас приютил Париж?
Любить большевиков он пробует... по моде...
Ты смотришь вдаль вдаль и медленно молчишь.
-Мой вздох - твой выдох...Думай о погоде..

...Зажжёны свечи. Книги,.. как всегда.
Лорнет придирчивый на золотой цепочке.
-Ах, Зина Зина! В том ручье вода
Такая быстрая!.. И огибает кочки...
А пауки? - ты помнишь? - что есть сил
Мелькают ножками,не то снесёт теченьем!
Всё ж держатся...и берег им не мил...
-Да, Дмитрий,..да...знакомые мученья...
Не говори, не надо про Париж.
В лесу Булонском мне ни холодно, ни жарко.
СВОБОДА БЕЗ РОССИИ говоришь?
Россия без свободы... мы в ней жАлки...


ПАСХА  В  ВАРШАВЕ

Загудит голова в заграничном чаду.
Затоскую, больная, по дому.
И тотчас, будто чуя лихую беду,
Слёзы тучным подкатятся комом.

Колыбельную б спеть и себя оправдать,
Не желая забвенья другого.
И ни больше, ни меньше – пол жизни отдать
Для родного негромкого слова.

Все о чём-то жалеют, о чём-то грустят,
То года, то тревоги скрывают.
Журавли по апрелю для Пасхи летят
И рыдают, рыдают, рыдают…

*   *   *
Люблю: лежать,
Легко раскинув руки,
Молясь стрижам, -
Под спину пляж излуки
С водой проточною
С речной желтинкой,
С травою сочною
С мечтой-кувшинкой;
Идти,глядеть
Как ноги вязнут в недрах, -
С песком радеть
За россыпь гальки щедрой,
На молодой ивняк,
С рекой текущий...
И чуять не пустяк,
А день грядущий.


ЛЮБИМЫЙ  ГЕРОЙ

Не зная пощады, любимый герой,
Ты горько на жертву походишь порой.
Она молит Бога – спаси и укрой!
Твердишь ты неистово – силы утрой!
Взывает она – пощади, пожалей!
Ты рад её жечь среди всех площадей!
Среди добродетелей пыльных особ
Вороньим крылом, кружишь наискосок.
Наискосок побуревшей травы,-
Жаждущим пепла с её головы!

… Но вот уже кончен любой разговор…
Любимый герой, вот и твой приговор:
Заботною правдой коверкать людей.
Ты – страж одиночества, а не злодей.

В О З В Р А Щ А Т Ь С Я

К простоте возвратиться бы надо.
К пустоте возвращаться не стоит.
Видно, сердцу желанней прохлада
Вместо жгучих нелепых историй.

Лишь бы день не устал возвращаться,
Лишь бы ночь не преминула снова,
Терпеливо общаясь со счастьем,
Приходить без последнего слова.


ВЕЛИКИЙ УСТЮГ - РОДИНА ДЕДА МОРОЗА?

Особняки в трущобной власти,
Церквушки, мостик земляной -
Руси Великой стал участник,
Свидетель силы неземной.
Прослыв дырою в разногласьи,
Великий Устюг жил и пел.
О пульсе времени в запястье
Понятий даже не имел.

То экскурс... В юности далёкой
Здесь выясняли "кто кого"
За девочек голубооких
Ремнём, до крОви и колОм.
Заборы страсть претерпевали,
А по утру вбивался гвоздь.
За что смешливым Верке, Вале
Запретен был с другосьбы гость.
За них дурные воевали
То "автики", то "поплавки".
Папаши новый дрын вбивали
Взамен обломанной доски.
Никто не умирал с тоски!
Считал объятья знойный август,
Въедался в китель едкий "Шипр".
Попробуй тронь! Не речь - а кактус!
За словом слово - меткий шип!
А у плеча отдушкой сладкой
Витала "Красная Москва",
Бел перманент над ушком прядкой,
Глаз подведён а-ля тоска.
Горяч язык (куда с ним деться!)-
Неплохо бы укоротить....
...Она вчера ещё из детства,
Но смертный грех не укротить.
Ромашек пук с луною вместе,
Над Сухоной о клёне песня,
Любовь до гроба - что её лЕстней?!-
(Мужчина юный, Вы - простак)
Не звёздочка, а всё созвездье
Подарено Ёй просто так...
Взовёт такая к чувствам нежным,
Стегнёт по сердцу, слово - кнут.
А ОН - пыхтит, неся подснежник,-
Король в разборках, в ласках - шут.
Им всем, - мелькнувшим где-то, либо
Пропавшим в дальней стороне,
Прошедшим мимо, - всем спасибо!

...Речь не о них, не обо мне
Здесь лихо Всех Святых настигло,-
Похерил всё добро вразнос,
И встал меж храмов дикой глыбой
Московский жадный Дед Мороз!!!


ГОРОДУ

Целый мир ему сродни –
Заспанному городу.
Цедит миро храм… Огни –
Господа… Но скоро тут
Будет свергнута их власть
Солнцем ископаемым!
И восток, зевая всласть,
С “Отче…”, с писком, с лаяньем
Дня подмажет колесо!
Белкой в нём закрутятся
Тля бумажек, звон лесов,
Мелкой рысью улица!
Явь проявится как сон,
Переводкой детскою,
И потянется газон
К крыльям чаек - дерзкие
Раскачаются над Ним
С дуновеньем в вороты.

Не кончаются, как дни, –
Откровенья городу!


ДУША  УМЕЛЬЦА
(умельцам завода ” Северная Чернь” )

И день, и ночь трудилась над узором
Душа бессонная – художника душа.
Перед её неугомонным взором
Виденья-птицы плыли не спеша.
Да голос нежный слышался дочерний:
Ах, батюшка, мне скоро под венец!
Изладь на зависть перстенёчек с чернью,
Да серьги не забудь под вид сердец.
Душа отца податливей металла,
Над серебром не всякий знает власть.
Рука-затейница привычно колдовала,
Но долго не спешил он штихель класть.
Лампадки светоч, дым от керосинки,
Благословляя, освящали дом.
Но выводил резец изящней паутинки
Последний штрих. И верилось с трудом,
Что только солнце глянет над околицей,
Включив свой ярко-жёлтый абажур,
С любовью окрестясь от переносицы,
Он смесь заветную вольёт в слепой ажур.
И ну в огонь его! В огонь его, сердечного!
Капризно долго ёрничает пусть!
Зато уж примет чернь на веки вечные!
Пусть доченька с ним не узнает грусть!


В.  У.  -   РОДИНА  ДЕДА МОРОЗА ?

В декабре на Сухоне (о, чудо!)
Приключился зимний ледоход.
В небе раскачался мерным гудом
Любопытный серый вертолёт.

И вздохнули тяжко старожилы,
И потряс синоптика прогноз.
- Что же, мы тянули даром жилы!?
- Климат на планете под откос?!

…Тут не климат, братцы, виноватый.
На гробы хватало нам досок,
Да явился дюже тороватый
Дедушка - Потуже Поясок!
Экий душка в меру староватый,
Под лапшу на ушки – вороватый,
Нету снега – кинем в ножки ваты,
А в бреду – и сами без зарплаты,
(Краевед  заробит на кусок!)

Рай угробил и под песнь вселился
Вероломно в дивные места…

….Да…Прокопий вряд ли веселится
У попёртой святости Креста.

Г О Р О Д У

Куда ни ткнусь – под всплеск весла ли,
В забитый дом ли с живым колодцем...
...Тужить и грезить...нет, я восславлю
Забытый город под ржавым солнцем!

Предложат сесть ли в стул колченогий,
Подолом пыль ли смету с ступеней,–
Уж слышу: ”Вы ли в мои чертоги!”
“О, в нём почил неизвестный гений…”

Вот так брожу – торопясь иль медля,
Всегда со мною повсюду  –  Ты лишь.
Приречный воздух строптив и въедлив,
Потомкам строчки храню в бутыли.

Пускай не стал для меня Атлантом.
Подпорка – ставка ль в пари Планиды?
Как с Божьим даром – любви талантом –
Ношусь, мечтая в Кариатиды.

В  Д Е Н Ь  Р О Ж Д Е Н И Я

Мартовский день от мук не бурел,
А был гневлив.
Старт расстарался,– купель угрел
Ангел Любви.

…Взрастил. Наложил печати сил –
Тарань! Зови!
…Окрестил, да не причастил
К дарам своим.

Да нескоро затрубит Гавриил –
Тарр-и! Тарр-а!
Эй, город! Пути скорей отвори
К своим дарам!


* * *
                ПОПЫТКА  РАЗГОВОРА

Как Тебе живётся-можется?–
Град-музей, седой реликт.
Слава ширится да множится,
Как и в чём же ты велик?

Не пугает натиск кастовый?
Твой ли образ – образец?
Надругался ли? Прохвастал ли,
Дубликатом алебастровым
Лобызая изразец?

Тротуарной погребенностью
Даль Успенскую саднит.
Тропы траура, согбенность ли
Стали гордому сродни?

Пульс сыщу ли... (пусть и губы в щах…)
В подстреканье петуха?
По соборам люди в рубищах,–
С кого лоск, с кого труха.

Понял ли, родимый, понял ли –
Чем казну пополнить смел?
Трижды сплюнули, да обняли…
…Оглянись… на лицах мел…

*    *    *
Мне ли со смутой
Скрипеть изначальной?
Те ли минуты
Пропели печально:
“Так получилось,-
Ты городская.
Жизни точило,
Грифель лаская,
Сделало острым
Его сердцевину.
Телу дать взрослым,
Из детства не вынув?
Надо б родиться
Тебе возле пашни.
Радость – гордиться
Заботой всегдашней.
…Город великий,
Но, всё ж, - захолустье…”
- Нет, не безлико
Души моей устье!

К   Ж А Н Н Е

Завтра будет день новее, -
Всех новее прежних дней.
Дивной свежестью повеет
На крыла души моей.

Оживут Её напевы,
Дай лишь шири и размах, -
Песне Орлеанской Девы
С вещей правдой на губах!


Д А Р   П Р О З Р Е Н И Я

От неистового бденья
Хоть под утро, хоть на миг
Дай мне, сон, отдохновенья,-
Дар прозренья сохрани.

Дай желанного участья
Тех, кто радость мне дарил
Вплоть до скорбного причастья…
Удержи их до зари.

Чтоб под утро обнаружить,
Одеяло скинув с ног,-
День стоит во всеоружье,
Да и ты не одинок!


О Д Н О

Спят устало дома,
Притулив к боку бок.
Книжных полок тома
Спят, и сон их глубок.

Я сегодня не мать,
Ни сестра и ни дочь.
Не жена, что отнять
Может тёмная ночь.

Я – всё вместе, – одно,
Неразрывно оно.
Дожила до седин –
Свита в узел один.
И молю как в огне:
Боже, не дай войне!
Боже, не дай войне …

*   *    *

В море клевера падает с неба слеза,
В море клевера валится ветер.
Выдаёт нагора где-то недра вокзал,
Детство катится “на лисапете”.

Кто-то вновь, собираясь в крестовый поход,
Надевает оружья-вериги.
В храме ладаном курит в покорный народ
Поп румяный – убогий расстрига.

Ветер окна промыл, правды не досказав.
Силясь спеть, он сорвался в фальцете.
…В море клевера падает с неба слеза.
В море клевера валится ветер…

Ч Т О   Ж Е !?

Слышу своё сердце,
Ночью – больней, глуше.
Стукнет авто дверцей, –
Не по мою ль душу?

Не по мою ль душу
Ветер-ведун стучится?
Не полечу наружу.
Ветер, ведь я не птица.

Ветер, ведь я не птица, –
Что же не смею ползать?
Вытерпеть...не сидится...
Кожею чую - поздно…

Поздно подняться выше,
Видеть себя иною.
Сердце своё слышу!
Что же тогда я ною…

Н О Ч Н Ы Е   К О Н И

Каурый ждёт.
Седлает ночь коня гнедого.
Темна одеждой, но не вдова
Наездница и кнут не жжёт.
Коня любимца бережёт –
Коня любимца вороного.
Седлает ночь коня гнедого, –
Его черёд.

Тверда рукой, – подпруги, удила, –
Знакома амазонке крепь седла.
Легка рукой, – от гривы до копыт, –
Она коня водицею кропит.
Спадает вниз росою та водица,
Им промедленье не годится.
И конь храпит.

Копыто рвёт пространств тугой покров,
Ревниво рвёт без дерзкого урона.
Оно не знает от подковы звона, –
Железной тяжести подков!
Им нет оков!
Удел – юдоль бессонно обозреть,
Как отрок глобус,  Бог землёю вертит.
Удел их  –  всюду быть и даже средь
Живых и мёртвых, средь небес и тверди.
И нет им смерти …

… А каурый ждёт …


ВСТРЕЧА

Мне пригрезилась гроза
С её вычурным ворчаньем,
С её взглядом, где глаза –
Явный повод к одичанью.

А на утро грянул гром, -
Жизнь сверкнула в одночасье.
Губы, разомкнув с трудом,
Прошептала: “Здравствуй, Счастье!”

ГОСТЬЯ

Гаркнула! Вот радость то - явилась!
В кой то век оставила насест?!
Глянула, - совсем не извинилась!
Эх, вода седьмая ... за приезд
Благодарствую. Да не топчись в прихожей!
Эка важность! - Столько громких слов.
Так ликуй! Ликуй! Тебе,пригожей,
Сдам. Отдам все пять своих углов!
Пятый угол, - он уж тем мне дорог,
Что бессрочно взял и приютил.
Я в него забилась, будто ворог.
Здесь узнала - есть ОНО в груди...

Да, грешна, - от взгляда кИсло в творог
Свежее парное молоко...
Не спеши...Да брось ты эту штору!
Где же ты?...Как дышится... легко...


* * *


“Мой друг, ты спросишь, кто велит,
Чтоб жглась юродивого речь?”

Б.Л. Пастернак

Не как в горячке, не с пригоршни, –
А равномерно, капля к капле
Пей жизнь, как дождик летний пожню
Поит с задумчивостью цапли… –

Учил меня мудрец опальный,
Ковал сознанье моё трижды.
Два глаза – дымчаты овальны,
Как валуны во мху, – недвижны.

Учил меня скопец опальный
Любви бескровной, травоядной,
Про вход и выход в сонной спальне,
Про чашу, сдобренную ядом.

Уйми меня!.. Истец опальный,
Предлогом к страсти бескорыстной.
Тебе дарю  исповедальный
Конец свой быстрый!

О Т Н О Ш Е Н И Е   К   Ж И З Н И

Хочу писать я просто и размашисто
Про дождь, про снег, про громы в небесах.
Да и в любви не стану я монашиться,
К  чему глушить природы голоса?

К чему глушить, коль жизнь неотвратима.
Жить на земле со всеми заодно
Легко и просто, солью б растворимой
Насытить влагу, а не пасть на дно.

Пьян океан волной первопричины,
Даль неоглядной  волею  пьяна.
О, жизнь моя! Я – тем  твоих  пучина.
Ты – редкий приворотный  сорт  вина!

ОСОКА

Я не знаю как мне –
Хорошо ли? Худо?
На широком камне
Поищу остуды.

А теперь не знаю –
Низко ли? Высоко?
Ветер рвёт, бросает
Лист живой в осоку.

К ней, стоящей ровно,–
Тонкой, но колючей,–
Подойду я с кровным
И спрошу: что лучше?

П О К А

Пока река не подо льдом,
И осень праздничная длится
К воде тихонько подойдём,
Глянь, на топляк присела птица!

Мы здесь дожили до седин,
А как нам быть? Что дальше делать?..
Давай на камне посидим,
Ты – на большом, а я – на белом.

Смотри, туманный берег тот
Стал ярче, ближе и доступней.
Да... время... жизнь своё берёт.
Сегодня гладит, завтра стукнет.

Не будем думать о плохом,
И говорить о нём не будем.
Сидим на валунах верхом,
А осень в речке воду студит.

О Щ У Щ Е Н И Е

Чистота нежилых помещений.
И кладбищенских улиц уют
Мне защиты дают ощущенье,
Ощущенье покоя дают.

Где сосновою лапою шарит
По надгробьям сырым тишина
Вездесущей голодной нет гари, –
Вышина, вышина, вышина…


Б  Ы  Л О

Мерно вскидывает крылья
Ворон одинокий.
К серой опустилась в пыль я
Тропке ясноокой.

Загляделась на вещунью,
Шла куда, – забыла.
От разгадки трепещу я:
Всё когда-то было.


З Н А Ю

Знаю, с вечера долго не спишь и не спишь.
Все не то и не так. И, намучась,
В потолок, словно в память, с упрёком глядишь,
Да грешишь на бессонную участь.

Город гасит устало свои фонари,
Темнота наклонилась к постели.
Лишь на кромке её, у недужной зари
Над стаканом все думы пустеют.

Утро в белых одеждах придёт, как всегда,
Неуютно пред ним обнажаться.
Не нанежась встаёшь... Есть такая беда –
На себя самого обижаться.

З А   Ш Т О Р О Й

По полнолунию тоскую,
По полнолунию грущу,
Безвольно штору голубую,
В окно не глядя, опущу...

Жду не дождусь: когда опять
Луна капризная захочет,
Как перл, восторженно сиять
Жемчужною улыбкой ночи!

Безумство снов! – Всё ей прощу,
Впущу в судьбу под заговоры! ...
Безмолвная,  за плотной шторой
Я крылья лунные ращу...

П Р И Б Л У Д А

Зверь незнакомый к дому приблудился,
Впустила бедолагу на ночлег.
Познав все слабости мои, прижился.
И жизнь остановила прежний бег.

Он на глаза не любит попадаться,
За мной же часто варваром следит.
Он вероломно всюду стал вторгаться,
Как хищнику звериный нрав велит.

Из дома никуда не отпускает,
Дверь на запоре требует держать.
Беда, не нравится, как он меня пугает!
Верь, из дому мне некуда бежать.

И я мечусь под неуютным взором,
С укором  даже печь моя трещит.
Как казни день не спорит с приговором,
Так зверю мной без боя отдан щит....

Доска предупреждает на заборе
О злой собаке. Мне б его доска!
Я ж не боюсь ни пьяницы, ни вора, –
Страшусь я зверя с именем ТОСКА.

Р Е В А Н Ш

Я счастья клянчила у скаредной судьбы.
Рыдая, билась в мокрую жилетку.
На всякий случай  бросила бобы …
Обратно на бобовую же ветку.
А после  не канючила уже.
И слез чужих в ответ не утирала.
Стыду не веря, вышла в неглиже,
Но только ниже опустив забрало.


ДО  ДНА      
                Вячеславу Белкову

О чём ты думаешь с утра, -
Готовый к осени кромешной?
О том ли, как декабрь промешкал
С зимой, что нынче не шустра?
Земная, тоже не безгрешна.
Не хмурься, милый мой, с утра.

А снег… он всё-таки упал,
Как сала шмат на сковородку!
Да, мало! И скорей на откуп,
Скорей похожий на скандал!
Во сне ль? Но пиршеством коротким
Изрядно душу пощипал!

Не зря до дна мы пили водку
За снег, что всё-таки упал!
…Готовься, милый, скоро бал…

Ж И Л И Щ Е

Погружусь в своём жилище
В сумрак предвечерний.
Слишком много было лишних
За день впечатлений.

С другом не попала в шаг,
Пуст карман для нищих.
Знать, не той дорогой шла
Я в своё жилище...


*   *    *
(“…Не верь глазам своим…”
Козьма Прутков)

Герой упал, мудрец ошибся,
Художник кисти засушил,
Перо устало, брошен Ибсен…
…Пер Гюнт, останься для души!

О, живописец у афиши,
Тапёр, отбившийся от рук, -
Я знаю, вы гораздо выше!
Не всяк монах, на ком клобук.

*   *   *
Пятый день светло скрываю
Надобу молчать.
С ядом сердце отворяю, -
Взломана печать.
Рядом бы не стоит прятать
Скомканный дневник.
Но колдует ночи пряха,
Я – её двойник.


КАК  ХОРОШО

Как хорошо, что ты её заспал, -
Врываясь оглашено в нашу спальню,
Она преображалась моментально,
Привычное в миг делала фатальным
И зычно огрызалась у зеркал!
Как хорошо, что ты её заспал…

Как хорошо, что я не заспала.
Зашторив плотно окна, зеркала,
Лелеяла твой драгоценный сон.
Стекали струи с цоканьем с окон.
Слетали ветки с тополя, хрустя.
А я шептала: “Это всё пустяк!”
И поправляла полосатый плед,
А ты во сне глядел кому-то вслед.
Я целовала линии ладонь
Руки, усталой от земных погонь…

Под бой часов, как гром грозы – точь-в-точь,
Я эту выдумала! Выдумала ночь!
Чтобы побыть, ещё побыть с тобой!...

…Перепевал грозу часов обычный бой…

ВОРОНА

По направлению ДОМОЙ
Ушёл мой поезд работящий.
Бросая в полустанки вой,
Промчались мимо пашни спящей.

В них люд сопел, оторопев
Вонзённой пробкою в бутылке.
Как блюдце, столик нараспев
Звенел стаканом у затылков.
Казённо робко ворковал…
…Усталой дельною вороной
Сновал обугленный вокзал…
А я осталась на перроне.

З О Л О Т А Я    П О Л  Н О Ч Ь

Я золотую полночь проспала.
Бездарно проспала с лицом усталым.
Бесценная, она меня звала
И горячила душным покрывалом.

Луна, как апельсин, манила глаз
Шаром оранжевым, вкатившимся на крышу,
До самого утра, тревожа Вас
Тем, что ее и Вас не вижу и не слышу …

*   *   *

Зачем же Вы нашли слова
Совсем не те, что так ждала я?
Без них душа – полуживая,
А сердце бьётся не желая.
И не приемлет голова
Сознанья прежнего остаток.
Зачем вручили Вы задаток?
Когда как знали – мир наш шаток.
И скоро резвая молва
Нам верное навяжет средство
К пустому редкому соседству
И мёртвые найдёт слова…

К О Т О Р Ы Й   Д Е Н Ь  М Н Е…

Который день мне карты врут,
Безбожно врут, безбожные!
Который день, больней, чем прут,
Стегают слухи ложные.

Который день боюсь смотреть
В глаза на фотографии,
Которые велят стереть
Тебя из биографии.

Не может быть, что день назад
Вам кольца Бес примеривал.
Не смею верить, что лоза
Привить мечтает дерево.

Г Р А Н И

Когда бы не было тех граней,
Которые влекут заранее, –
Мы не  познали б боли бед,
Что нам  сулит скупой ответ.

Мне “НЕТ" твои звучат, как "ДА",
А "ДА" не знать бы никогда!
Вот так совсем сошли на  нет
Орбиты наших двух планет.


Ф О М А   Н Е В Е Р А

Давно?  Недавно живу на свете? -
Который круг?
“Коль приручил ты, то будь в ответе.”
Готов? – Не вру:
Не видел разве, что покупаешь? –
Терпи, да ешь.
Не ведал сразу, что приручаешь? –
Теперь  –  хоть режь!

Ж И В А Я

Стоишь, смеёшься надо мной.
А я ещё дышу,  –  живая.
Подарок был твой дорогой –
Моя любовь недорогая...


З А Ж Д А Л А С Ь

Как в свистке гортанная горошина
Захлебнётся, вдруг эфир прорвав.
Расскажи мне голосом  ХОРОШАЯ,-
У души ведь голос не картав.

Прикоснусь ни скальпелем, ни к телу я.
Неспроста к тебе я подалась, –
Вскрою душу  нежно-оголтелую, –
Заждалась я, слышишь?! Заждалась.

А свисток в разрезе горла уже,
Так же нежен, так же говорлив.
Запоёт, – растрогает не хуже,
Чем вальяжный птичий перелив.



П Р О С ТО

Тёплый ветер с юга
Дует этой ночью.
Праздник мы друг другу
В губы набормочем.
А потом про будни
Намечтаем просто.
День горячим будет,
Если утро росно.


К А К   Ж  Е   М Н Е  С Е Й Ч А С

Как же мне сейчас не скулить,
По-собачьи ломая брови?!
Ты отчаянно в душу влить
Смел не жизни, а боли... боли....
Так лишь донор на толику крови
В состоянье себя обделить.

О, дозированность участья!
Что мне капельница внутривенная!?
Агонизировала душа без счастья,
Реанимации твоей доверенная.

Не ударюсь я  в плач. А сжать
Постараюсь лишь зубы до боли.
У тебя столько зрелой воли, –
Лес рубить, чтобы парк сажать!


Р А Д А

Мимо глядели не Вы ли?
Рада. Не в силах дышать.
Встретились взгляды. Навылет
Ранена снова душа.
Ранена снова … что снова?
Нового много у нас …
В ярких спешите обновах,
… Я же, простите, за час
Юбочку эту пошила…
…Право, не знаю о чем…
Птицам вчера накрошила
И загляделась грачом.
Фраком похож на вельможу
И … копперфильдовский взгляд …
…Слышишь, а правду мне можно?
Вот лепечу все подряд …
Помнишь, ты катером правил?
Рук твоих слушался руль.
Думал – “играет без правил”,
Сам заслонял,  как от пуль.
Нет, я не то чтобы крепко, –
Кожей Вашей дыша!..

… Носишь по-модному кепку…
…Дочь наша так хороша…

Д И А Л О Г

– Любимый мой, мне важен твой ответ:
Живёт на свете счастье? Или – нет?
– Когда целуешь, закрывай глаза, –
Лукавый милый тихо мне сказал.

– Мой  ласковый, взгляни на облака:
Чья лёгкая рисует их рука?
– Не ведаю. Да в чём моя вина? –
Твердят: в вине вся истина видна..

– Но ты увлёкся ей, – бутыль пуста!
...И смолкли неуемные  уста...

*   *   *
Свирепое отчаянье,
Да тела страсть паучью
Ты подарил нечаянно,
А думала – всё лучшее.

КАМЫШ

Ёкнет здесь и замрёт… У вокзала
Вдоль дороги чернеет камыш.
Всё, как есть, вдаль по ветру сказала, –
Как камыш ты стоишь и молчишь.
Как камыш так же близок к ладони.
Как камыш твоя шапка черна.
А глаза как у зверя в загоне.
…Даль дорожная закопчена…

Внятно лязгнув железною сцепкой,
Спохватился и дрогнул вагон.
Бесполезны объятия цепкие…
…”Пощади!”… “Отпусти!”… Как в огонь
Ты рванул на подножку последнюю.
И вдогон: “Не звони!” “Не пиши!”
… С детства пугана бабкой столетнею:
“Не к добру, мол, в дому камыши”…


*   *   *

За то, что ты со мной с утра не откровенен,
Пришёл такой больной и безутешный дождь.
Летит за ним вослед по взбеленённой пене
Осенний листопад , как краснокожий вождь.

В его руке копьё стремительного ветра,
И головной убор из пламенных листов.
А взгляд летит стрелой на мили, километры!
…Мне от тебя ни в шаг, не то чтобы на сто.

Я – женщина, болтать – моё предназначенье.
Из любопытства мной был сорван знанья плод.
Мужчина, ты придал всему своё значенье.
Не делай только вид, что грех простишь вот-вот.

…За то, что мы с тобой давно не откровенны,
Следит за нами ночь с пристрастием дельца.
Пусть тени от луны скользят притворно ленно,
Не стоит прятать в них движения лица…


*  *   *

Нам грозу бы скоротать, –
С кручи в лодку! За весло!
…Но от города опять
Тучу с ливнем отнесло…

Нам в обнимку б под зонтом
Плыть, дыханье затаив!
… Но опять всё не о том
Говорят глаза твои.

ДАВНО ЛИ

Давно ль перестал соловей
Выкидывать песни-коленца –
Уж утро не смотрит младенцем.
А редкое солнце поздней
Ласкает калитку и сенца
Прохладной рукою своей….
… Давно ли устал соловей?…

С   П О К Л О Н О М

Мне осень дороже, милей
Уже за одно за то, что
Напотчует дымом с полей,
Печёной в золе картошкой.

За пиршество в комьях земли
На сочной ботве картовной,-
Блажен, кто меня поселил
Здесь к доле ответной и ровной.

О черен лопаты набью
Кровавые с болью мозоли,-
Блажен, кто мне снова позволил
Сказать Ей с поклоном “люблю”.

ДОЛГИЙ  УЮТ

Прелые запахи осени тёплой,
Цвет откачался пустырника блёклый, –
Сонно реке…

Листья беспечно кружат в пируэте,
Мысли тужат и, конечно, о лете, –
Всё ж налегке…

Солнце ещё проползает сквозь тучи, –
Тучные влагой, но всё же ползучи, –
Кончен салют…

Лес не порожний гостеприимен,
Ноги у сосен в оранжевом гриме, –
Осы снуют…

Постланы травы, в них дремлет пахучий
Долгий уют.


ПОСЛЕДНИЙ  ЛИСТ

Последний лист – не самый совершенный.
(Никто не знает, видит ли он сны.)
В своём раздумье он повис мишенью
Для времени неведомой длины.
Он весь в морщинах от дождя и ветра.
Последний лист давно уже не жёлт.
Он – дирижёра чуткая манжета.
Он – близость жеста. Он вот-вот зажжёт
Полёт зимы!.. Но пленником движенья
Зажат в скрижалях колеса времён.
Он замер в ожиданье дуновенья
Волшебной музыки бездумных шестерён.


П Р О Г У Л К А  В  О С Е Н Ь

Сияют флоксы под дождём,
Листва мерцает мокрая.
А мы с тобой гулять идём,
Смеясь и громко окая!

Лишь фонари, боясь сморгнуть,
Следят с сырыми лицами:
Куда-то на ночь держат путь?
Иль дома не сидится им?!

Зонтов не станем вынимать,
Не жаль и туфли модные!
Так Осень манит принимать
Нас процедуры водные!

* * *

Осень своё берёт, –
Пусть в ноябре, да с грязью.
Дождь, не смолкая, поёт.
В пенье своём вязнет.

Голос сорвёт, – шептать
Примется  а’капелльно.
Утром так сладко спать
С тихой его капелью.

ПРОЩАЛЬНЫЙ  ФЕЙЕРВЕРК

В небе прорва жёлтых пятен,
Листопада фейерверк, –
Голуби от голубятен
Так, снимаясь, рвутся вверх!

Губы в трубку – ветер свищет.
Клич, не клич! – Их без числа!
Будто день вчерашний ищет,
Оголив ключицы, сад.

Странный способ сгладить драму, –
Руки опустив,  вздыхать.
Листья облепили раму, –
Птицам время отдыхать.

Приучайся не перечить
Голубятнице-Земле.
Разверни, дружище, плечи, –
Время присягать зиме.


П О П У Т Н О

Не раз припомнит Осень деревам
Весенний гомон новосотворённый.
Домам натопленным  их ставень
отворённый,
Боль причинив попутно, мне и вам.
То будет вялые задерживать рассветы,
То заморозком  звонким пригрозив,
Давать свои холодные советы
И прятаться в ветвях озябших ив.
Потом свои дырявые карманы
Наполнив тленным золотом берёз,
Расплатится нечестно, из обмана
За чистый их порыв весенних грёз.
Не мне, не вам не быть судьёй, сурово
Зима неторопливо присягнет.
И дав однажды, сдержит своё слово,
От осени избавив, новый гнет
Навалит на подставленные плечи
Домов, деревьев, на мои, на ваши,
Палитру спрячет до далёкой встречи.
Возьмёт на кисть белил и ей замашет
По полотну людскому до весны,
Стволы и ставни погружая в сны.

О Т Д Ы Х А Е Т   Р Е К А

Отдыхает река…Отдыхает…
От буксиров, от страсти рыбацкой.
Вспомнить жутко, –  в ночи злопыхая,
Хохотала  гроза  смехом  адским.

Отдыхает река от игривой
Детворы, от купальщиц беспечных.
Волны пенились шёлковой гривой
И лизали горячие плечи.

Отдыхает  от праздничных гульбищ,
От тишайших и страстных свиданий.
Ночью  тёплые волны,  как губы,
Ищут ласки с ответною данью.

Отдыхает река…Отдыхает…
Щепку в пене белёсой качая.
Жмётся к берегу, тихо вздыхает.
Может статься, о лете скучает?



Р Е К А

Скользит река за горизонт  унылый.
В покое скованной, ей долго спать одной.
О, дленье осени в камнях под кроткой ивой,
В остылых водах Сухоны родной...

В свет звёзд она пред холодом смирится,
Вся  побелев, покорною женой.
Ей прорубями глаз голодных станет сниться
До слез желанный ливень затяжной.

КОГДА ДЕРЕВЬЯ, ЛЮДИ И ДОМА

Когда деревья, люди и дома
Готовы вынести небесное вторжение,
На землю отпускается Зима
Из плена редкого – без гнёта осуждения.

Тогда слетает плавно лёгкий снег,
Пространства расширяя белизною.
В то время Время свой стреножит бег,
И правит вспять и дышит новизною.

Так робки грани! Но в  любой секрет,
Своя повадка и своё свечение.
Сосуд расколот. Тайны больше нет.
Есть путь до истины и самоотречение.

Тогда деревья, люди и дома
Плывут в беспамятстве, им грезится и грезится,
Что та, которую зовут – “ЗИМА”,
Зашторит души свежей занавесицей.

СНЕГУ

Снег идёт, снег идёт…
И теряешься в догадках:
Этот звонкий гололёд, –
Озорной, опасный, каткий, –
Всех спешит припорошить
Ошалелым кокаином
Не с того ль, что рад смешить
Не жалея ног и спины!?

Загурманил свежий снег, –
Прочь осенний запах гнили!
Задурманил сразу всех,
Будто булочник ванилью!

Страстью взял над миром власть –
Здравствуй, озорник бездомный!
Властвуй дерзко, тешься всласть, –
Радость от тебя бездонна!

С А Н Н Ы Й   С Л Е Д

Выпрягают из телег
Лошадей. Готовы сани.
Повенчает белый снег
За ночь землю с небесами.

Но окажется  свежей,
Чем парча  четы беспечной, –
Санный след.  К его меже
Причастится  бесконечность.


С Н Е Г   П Р О Ш Ё Л

Снег прошел, похорошели
Лица у берёз.
Их вчера по голым шеям
Ветер бил до слез.
Липы скинули на яркий,
Белый чистый шёлк
Кисти - летние подарки.
...Снег прошёл...

ПРИЧАСТИЕ

Скорей на лыжи! Да и в лес,
Наискосок реку минуя.
А там, (знать, леший в тебя влез)
Поймёшь штуковину простую:
Ты был “нигде”, звался “Никто”
Пока не обступила чаща.
Шабаш лыжне! Делись с пихтой
О самом-самом наболящем.
По грудь в снегу, в душе разброд,
И впору б список покаянный!..
…Но тишина вцепилась в рот
Иглистым ельником. Как пьяный
Навстречу солнцу, без пути,
Как к матери щенок кудлатый,
Готов ползти! Ползти! Ползти!
Но твёрдо помнящий – КУДА  ТЫ.

З И М Н Е Е

Февраль когтистей декабря,
Зима затягивает спячку.
Душа в заботах дикаря:
Добыча,  ритуала скачка.

Для  выживанья нужно есть,
Рядиться в мех и шкуру зверя,
И непонятно, чья потеря
В той самой жертвенности есть?

О К Н А

Пишет Зимушка белым по черному.
То отвесно, то с ветром  в наклон.
По перу ее остро точеному
Щедро льются ко мне на окно
Вензеля да игривые росчерки.
Все искусней кудесницы вязь!
К испытанью терпенья  по творчески,
Да с усердием женским взялась.
… По утру мои окна незрячие,
Виноваты тягучие сны.
Словно омута воды стоячие,
Дремлют окна до ясной весны.

*   *   *

Весна похожая на осень
Пришла и встала за окном.
О чём на этот  раз попросит?
И чем воздаст всем  заодно?

Герань теснит рассады ящик,
Развеян нафталина шлейф
С нарядов ярких и манящий
Нисходит зов. Но замкнут сейф
На молчаливый ключ запрета.
Забавы стихли, стих гулёж.
Великий Пост… Число завета...
Мундиром рваным невтерпёж
Облачена земля, но рано.
За город рано. Дух, уймись.
Пусть чувства льются, как из крана,
В, с утра заплаканную, высь.
Пора сравнить с глубокой синью
Небес тугое полотно.
Пора на свет нести глоксинью.
Да на уме опять одно:
О  чём ещё Она попросит?
(Который день глядит в окно)
Та, что похожа так на осень …
…А снег похож на толокно

СЕСТРА МОЯ - В Е С Н А

То второпях, то с просьбою
Пошить чудной наряд.
Я с ней то в лад, то врозь пою,
То ночи все подряд!

Запретом не обижена,
С крылом наперевес,
Мне дарит солнцем выжженный
Свой синенький отрез.

Врывается безгрешная,
Нелепая со сна,
И гонит тьму кромешную
Сестра моя – Весна!

А П Р Е Л Ь

Апрель,  пошли стихи мне
По почте песно-крылой!
Вновь без монашьей схимы
Мне жизнь свой лик открыла.

Смотреть на мир с улыбкой
Учиться вновь не поздно,
Какою бы ошибкой
Он не казался грозной.

Под мокрый вздох асфальтовый
Отбросив льда покровы,
Как панцирь снял базальтовый,
Мой город – мир здоровый.


СТАВЕНЬ

Целый день каналы ливень,
С оголтелым ликом, мог рыть.
Только гром – горластый пивень
Улетел во весь опор.
Отливая жаркой охрой,
Дымкой шает ставень мокрый,
Солнце целится в упор.
Млеют, пьяные озоном,
Тополя с травой газона.
У забора тёмный камень
Ловит капель звонких склень.

Лень закрыть мне тёплый ставень,
Лень закрыть мне тёплый ставень,
Лень закрыть мне тёплый ставень!-
А до ста дожить не лень!

А В Г У С Т

Его намёк рапиры тоньше,
В садке забавно плюхал язь.
Такой смешной квартиросъёмщик! –
Куда он съехал не простясь?

Ночные шорохи подслушав,
Днём пробовал на нотный стан.
Но на дворе заквохчет  клуша,
Петух подхватит, – дерзкий клан!
То слух резнёт, как волос бритва,
Авто, – стартующий “Cедан”.
Да пёс цепной, ласкаясь хитро,
Зальётся лаем. Молний титры
Гроза озвучит. Наш Адан
Роняет ноты у пюпитра.
Он посрамлён, концерт не дан!
Душа взрывается селитрой, –
Все нарушают его план!!!

До слёз растроганный пейзажем,
Он брал подрамник, кисти, холст.
Без пользы побродив на пляже,
Натуру  взял:  ни худ, ни толст
Кудрявый дуб в зелёной пряже.
Вот-вот грунтовка ровно ляжет.
Наш живописец из причуд
Доверил кисти чёрной саже.
То ствол у дуба всё же худ,
То ворон сядет, (что есть гаже)!?
То дождь шепнёт: “Картину смажем,
Пусть меценат страдает тут.“

В толпе деревьев шляясь сквером,
Твердя измученный мотив,
Лишь к ночи воротясь с пленэра
С лицом прозрачным, словно тиф
Его сразил, или холера.

В какой он сел локомотив?
Куда и с кем? В какой погоне?
Обшарил травы, лес на склоне,
Палитру явно зажелтив.

Эскизы, ноты, яркий рант
Оставил в плату, иль в гарант
Гуляка август-квартирант.

П Е С Н Я  Л Е Т У

Лето отгуляло. Отлетало, в шалость
Окунаясь в речку с гулкого моста.
Разузнало лето сонную усталость.
Осень – ожиданье тяжкого поста.

Лето отчудилось,  Лето отрезвилось,
Пьяные гоняя в небе облака.
Вспохватилось Лето. Лето отрезвилось,
Охлестнув крапивой спелые бока.

Лето утомило. Лето утолило,
Как обряд сомлевшего греха.
Пригубив полнеба, речка притулилась
К моему плечу.  Вода тиха.


Ж И В Ё М

В путь не близкий за топкую гать
Мы возьмём небольшие корзины,
Чтоб грибы на заре не пугать.
Бор для всех расстарался на зиму
Класть гостинцы в сосновую кладь.

То легко, то с наивной натугой
Лес богатства свои отдаёт.
Мы не будем аукать друг друга,
Станем слушать   как птица поёт.

Раскачав вековую макушку,
Зашумит на певунью сосна:
Не буди, мол, седую старушку,
Не тревожь безмятежного сна.

Боровик, да липучий маслёнок,
Что за прелесть – жарёха живьём!
Вкус грибовницы зная с пелёнок,
И, без мяса зимуя, живем!

Н А  У С П Е Н Ь Е

Третий день как ненастье взялось
Переписывать дел расписанья.
Третью ночь, как младенцам, спалось
Палисадам, оврагам и зданьям.
А уже стосковалась душа
По залётному летнему пеклу, –
Долго лето держало опеку:
Сосны шкуры снимали шурша,
Все приемля страдания стоя,–
Как ни прятал грибницу от зноя,
Бор настигла жара иссуша.

Человечья простецкая грусть,
Не перечь долгожданному пенью!
От дождя нарождается груздь.
Груздь последний всегда на Успенье.

Ф А Н Т А З И Я

Неплохо было бы махнуть
От непогоды в Турцию!
Но остаётся лишь вздохнуть
С оглядкой на настурцию.
Ревнивица желтым-желта
К ногам озябшим ластится,
Волнуясь с ветром; как же так, –
Наш аромат и платьица –
Обновки на осенний бал
Любовно Летом справлены.
Совсем недавно дописал
Венец, росой оправленный,
Художник-Солнце верхогляд
С небесною палитрою.
Пусть краски сникли, не палят, –
Не бедствуем, мы хитрую
Затеяли игру свою,
Одним цветам занятную,
Пока метели не споют
Нам песню непонятную.

В Е Т О !

Плечи прячешь от загара?
- Пляжно…
Бродит лето, как в угаре,
- Бражно.
Дождик в сапоги оденет,
- Скверно!
Осень. Градусник в паденье
- Мерном.
Закружит седая стая,
- Зимно...
А с весной твой  взор оттает,
- Дивно.
Солнце глаз заставит щурить,
- Лето!
Осень что ли обмишурить?!

- ВЕТО!!!


М Ё Д   С   О Т Р А В О Ю

Зазудилась бровь –
Видеть бравого.
От него любовь –
Мёд с отравою.
Поцелуй его
Слаще яблочка,
Да белей снегов
Щёчка с ямочкой.
Он в прищур глядит
Злыднем-коршуном,
А слова твердит
Все хорошие:
Ты в моей душе –
Перла бусинка,
Выходи уже
Замуж, Дусенька!
Мигом нарядил
Шею, рученьки.
И сказал: гляди,
Сказка – участь-то.
Через год она,
Раскрасавица,
Верно, не одна, –
С деткой мается.
Слёзы на лице
В дрожь вечернюю,
Да лежат в ларце
Кольца с чернию

ЖЖЕНЬ

В кого на этот раз влюблён,
Дружочек мой чистосердечный?
Уж  очень часто и беспечно
Колчан Амура сеет звон.
О, добровольная мишень!
О, сердце, жаждущее шрамов!
Душа, взыскующая раны,-
Не поздно ли? А, может, рано
Она испытывает жжень?!

Я ведь тоже, (жаль не верил)
Для кого-то карамель!

Р Ы Б А К

Безнадёжная рыбалка –
Клёва нет, идёт мотыль.
Нет так нет, дружище, жалко…
Вот заначка на  бутыль.

И с тоской рыбак заводит
Неуютный разговор.
По двору, как призрак, бродит.
На реку глядит, как вор.

Третий день с надеждой снасти,
Да речной нехитрый скарб
Сверлит взглядом в ярой страсти, –
Сыты стерлядь и пескарь!

От того-то с видом жалким
Мечет он окурки в пыль.
Дал Господь ему рыбалку,
А вот дьявол дал мотыль!

П Л А Т Ь Е

Платье новое творю
Из того, что было старым.
В нём и в полночь отворю,
Пусть заходят в дом татары!

Нет незваных, - есть чужие,
Но у них иной маршрут.
Нашептала ведь на швы я
Заговоров там и тут.

Ш У Т К А

Про стрелы зла и дьявола усмешку
Поведал мне прохожий экстрасенс.
Ладони, дождь, глаза – всё вперемешку
Истолковал курчаво в мрачный ценз.

Мол, надобно спешить тебе, голубка,
Глянь: жизни линия в пунктир,
Вся в дыры чакра выжата, как губка!
Мне за судьбой в прокатный пункт?
Иль в тир?

Весна в экстазе, почек карусель.
О, хиромантия! О, госпожа дэ Тэб!
“Бычка” таранит белая  “газель”.
На  ОБЖ учитель разобрал ТэТэ.


М О И   И З Ъ Я Н Ы

Мой первый изъян – второстепенна.
Изъян второй – в этой роли степенна.
Изъян мой третий – "нет третьих лишних",
Четвёртый – мечта: без косточки вишня.
Изъян мой пятый – сей стих помятый.



ГРАБЛИ

“Ты любви ждала?”- спросил он.
Отвечала: ”Лёгкости!”
И невидимая сила
От причала к пропасти
Отнесла его кораблик,
Штормами исхлёстанный.
Шаг ступили, снова - грабли!
… А воюем с вёрстами…


О Т Ц У

Опять зима со всех сторон!
Опять надолго
Голодных карканье ворон
И чувство долга –
Пожарче печи натопить,
Снега лопатить,
До дна терпение испить.
...Но Бога ради! –
О чём кручинишься? – Скажи,
И я восполню
Пробелы в памяти души.
Свой долг исполню.
Восполню то, что Исполин
Не в силах в вечность, –
Вину, великую из вин –
Мою беспечность.

ОРЕШЕК

Мне вовек не изменить
Заблужденьям своим детским.
Припасла орешек грецкий
С прошлогодних именин.

Он ореховой расцветки.
В том его великий смысл?
Он свалился с цепкой ветки,
И никто его не грыз!

Подержу его в смятенье
И запрячу под подклад.
Дали имечко – Евленья,
Мне ж с Еленой вышел лад!

Б Е С Ц Е Н Н Ы Й  П У Т Ь

Эх, не успели! От конечной остановки,
Качая фарами, автобус откатил.
А я с поклажей, злая и неловкая,
Смотрю на дочь (совсем, видать, без сил).

Дорога – дрянь. Буксуя в снежной каше,
Бредём... Обувка мокрая давно.
Дорога – дрянь и, всё-таки, вся наша!
Не торопясь, бредём, как из кино.

А дочь, – как подменили, – вся другая.
И сумка тяжелее у неё.
Фигурка длинная, коса с бантом тугая,
По сторонам глазеет и поёт.

Про всё, что видит, как туркмен в пустыне,
Толково разъясняя по пути.
Вдруг перешла на прозу: "В магазине
На деньги хлеба купим, не грусти."

*       *       *

Под мои окошком ветреным
Расцвела красотка  цыния.
Лишь с мечтой, ветрам доверенной,
Поделилася о сыне я.

Светлым утром в Благовещенье,
Сосчитав копейки кровные,
Ровно в срок, мне сном обещанным,
Я пошла дорожкой ровною.

С путеводною иконочкой,
С кружевным приданым в рюшечку,
Всё новёхонько, c иголочки –
Сына пеленать Гаврюшечку!

СОЧЕЛЬНИК

С нахохлившейся улицы –
Скорей топить гостиные!
На улице всем курится
И рты подъездов в инее.

Похожи не похожие,
Декабрь – всё в этом имени!
За валенки прохожие
Готовы лето выменять.

Волнами снега, воплями
Прихожие затоплены.
Натопленные спаленки,
Ночник над печкой аленький.

Пригожие рассоплены
Носы детишек маленьких.

К О Л Ы Б Е Л Ь Н А Я   НА   У Ш К О

Полосатые бока,
Кошка-домовушка,
Мой мальчонка спит пока,
Помурлычь на ушко.

Как ходила в темну ночь
Ты глазастым зверем,
Как гнала бесстрашно прочь
Призраки от двери.

Вымой лапки и приляг
К розовой подушке,
Самой милой из миляг
Почешу за ушком.

П Р О   С О Б А К У

Машина сбила рыжего дворнягу,
Спешил куда-то больно невезуче.
Удар достался крепкий бедолаге.
Вздохнул прохожий: “Насмерть –
было б   лучше.”
Ветеринара привезли во двор,
Где пёс лежал на августовских травах.
– Хозяин кто?.. С кем выйдет разговор?..
Охотник есть средь вас?.. Тогда отравы
Пусть кто-нибудь найдёт в своём дому.
Тридцатку взял. Все удалились чинно.

…В глазах испуг. Как страшно одному
Лежать в дожде и ждать своей кончины…

Я мыслям тем не в силах дать отбой, –
Бегу в сарай, ищу впотьмах носилки.
За жизнь бедняги начинаю бой:
Уколы, слёзы, грязные подстилки…

Меж дел гадали: как его зовут?
На Джека встрепенулся, поднял уши.
Соседи свой устроили мне суд:
“Взяла  с дороги падаль, детям лучше
Купила б лишний раз чего-нибудь,
Чем грязь в дому, расходы, беспокойство!”
И... ополчились, обнажая суть
Совсем не человеческого свойства.
Брезгливые советы как известь
Беспомощную персть легко давали.
Через полгода – радостная весть:
Больные лапы шевелиться стали!
Опять же покрутили у виска –
Таскает на руках калеку-псину!
…Прошла зима, развеялась тоска.
Окреп мой Джек, но вот не держит спину.
Гоняет на передних по двору,
Играет с кошкой, лает на прохожих.
На всех весёлых псов он стал похожий
И любит всю в округе детвору.

Б Ы В А Е Т ...

Мне дочь уж по плечо.
Глаза – отцовские.
А косы жгучим  калачом
Лежат. По-свойски
Ей нежно шею обвивают...
Мне на судьбу пенять грешно,
Но, всё ж, – бывает...
Твердят: красавица! –
Вся дочка в маму,
(Не время каяться
На взгляд упрямый), –
С прищуром ласковым
В миг отвернется.
А память пасквилем
В меня вопьётся!
Ведь дочь до клеточки –
Твоя кровинка!
А косы-ленточки,
Как на картинке,
Тебя не трогают,
Не задевают. Всё строго…
В сторону глядишь...
…Бывает...

П О Т Е Р Я

(Памяти брата)

Самолёт по небу
Молнией-застёжкой
Проторился в небыль
Реактивной стёжкой.
Небо расстегнулось,
Снова застегнулось.
Опускаясь, гнула
Перепонки гулкость.
Я внизу осталась, –
Нету места в небе.
Ах, какая жалость!
Только мне бы! Мне бы
Отпороть опрятно
Молнию-застёжку,
Воротить обратно
Милого Серёжку!
В чудеса не веря,
Глядя в круг окошка,
Стал моей потерей –
Белою дорожкой!

ПУТЬ

Дождь баюкает старую вишню
За доверчиво низким окном.
Что ж…и мне бы забыться нелишне,
Ни далече, ни близко…–  легко…

Видно, редкий юродивый сыщет
Сердцем путь – “путь из дома Домой.”
Звёзды ярче и чище и выше
Над бездумной его головой.

Тропки той не пройдёшь в одночасье,
Откажись хоть от тысячи благ.
Терпеливое робкое счастье
Для того, кто пред истиной наг.

Дождь о том же баюкает вишню:
“Вновь дорогу обратно нашёл…”
…Всё из Бога с любовию вышло
И вернётся назад… Хорошо…

НА  СТРАСТНОЙ  НЕДЕЛЕ

С крыш ребристые пипетки
Льют и льют тепла микстуру
В рты скворешен. Жадно ветки
Пьют в поту температуры
Света жар животворящий.
Город-увалень простужен,
Бредит даль, в ознобе чащи.
Облаками отутюжен
Синий плат. Четверг Пречистый
Драил солнца диск лучистый,
Клал на лоб Земли припарки.
Сок пускал берёзам в парке.
Пояс затянув потуже,
Прописал им ванны – лужи,
Душ – дожди, массажи – ветры.
Был в запале дивный лекарь,
В арсенале вся аптека!
Но и Он – Ничто без Веры.
Лишь в Её руках спасенье
В День Христова Воскресенья.

* * *

Живу по средствам. Богу рада.
Как все, к земному знаю рвенье.
Жду от покорности отрады,
А для души прошу смиренья.

В  РОЖДЕСТВО

Не трудитесь Вы взглядом серьёзным
Обуздать мой “ребячливый вздор”.
Вы же сами вплели в этот поздний,-
Незатейливый, дальний от козней,-
Тему вечную в наш разговор.

Пусть спадает с макушки бобёр!-
Там вверху, долгожданная всеми,
И монахом и рыцарем в шлеме
Есть звезда, что зажглась в Вифлиеме.

…Сколько ж шапок слетело с тех пор!?

* * *
Все в судьбе моей от Бога
И тоска и канитель.
И безлунная дорога,
И безумная постель.
День то в мареве осеннем,
То в дожде,
То в облаках.
Есть одно душе спасенье –
Не в нужде,
Да жив пока.

П О Т О М

Гасить запретом губ и глаз
Попытку разговора.
Неисчерпаемый запас
Упреков, слез и вздора
Хранить, как хранит чёрный день
Обмылки в умывальне.
И заползающую тень
Крестить в бессонной спальне.
Умом и воспаленным ртом
Искать слова молитвы.
Лишь со смирением, – потом –
Оставить поле битвы.
Оставить,  но не напоказ
Следы разгрома, сора …
Гасить запретом губ и глаз
Попытку разговора.


ПУТЕВОДИТЕЛЬНИЦА
(10 августа)

Отцвели с нектаром липы
В трелях летних гроз,
Подоконницу засыпал
Семявей берёз.

Ради сирых в небо звонко
Тополь шелестит.
Одигитрия с иконки
Ревностно глядит.

Ради сирых и убогих,
Ради нас с тобой
Ею выбрана дорога –
Пламень голубой.

           *     *     *               

Пойдём гулять на Вологду-реку!
С Рубцовым поснимаемся на фото.
Устроим с ним по-свойски перекур,
Пусть даже громко выскажется кто-то.

Ожил союз?.. Ты смотришь мимо нас…
И так высок! – До ног не дотянуться.
Сложил свою легенду без прикрас…
…Вода, песок…Стоишь в пальтишке куцем…

Прости, мы без цветов. Сентябрь с собой
Позвали по пути на этот случай.
Но ты себя сомненьями не мучай,-
Мы зонтиком легко разгоним тучи,
И день воспрянет жёлто-голубой!

РАЗГОВОР В АВТОБУСЕ
Чтиво
С “челноков” в ожидаемой прибыли
Деловито таксисты снуют.
Вот и Ядриха. Стало быть, прибыли.
В затрапезный автобус суют
Устюжане  котомочки скромные.
На гостинцы нет средств, господа.
Поезд зыкнул, вагончики ровные
Покатились Бог знает куда.
Вдоль дороги огромными зонтами
Борщевик неуёмный растёт.
- Сколько силы мичуринцы отдали
Чтобы вывести экий умёт.
… Смена темы, но не настроения.
- Ну, куда тут туристов возить!
За семь вёрст киселя… А строения!?
На трущобах весь город стоит.
- Как оплатишь счета коммунальные, -
Так и зубы на полку. Хоть вой!
С ЖКХ отношенья анальные, -
Дело “жопа”, - ремонт золотой.
- Дед Мороз не для нас, - для чиновников.
Без работы, поди, проживи.
Они черпают доллар половником
Из кормушки своей, - не гроши!
- А чему я дитё научу теперь?
На другом не проедешь, - воруй?
В церкви батюшка бает: ”Терпи да верь.”
Ветру воля – в карманах шуруй!..

Занесло в повороте, накренило.
На колдобинах  лихо трясёт…
-О любви всех страшней про Каренину.
Безысходность на рельсы несёт…
…Да, любовь вся вокруг безответная.
И куда тут, дружище, попрёшь?
Ведь душа наша, вроде, не бедная…
… Только давят её будто вошь…

Продолжение следует

Чтиво     РАЗГОВОР  В  АВТОБУСЕ

Автостанция, ты автостанция,
До чего ж непоседлив народ!
И не важно, какая дистанция –
Принят старт. На колёса – вперёд!
Тут курганокопатель и бабушка,
Пьяный дед, ученица, транжир.
Удались для внучонка оладушки,
Водит носом сосед-пассажир.
- Еду в гости на праздник Крещения…
- На бандитов надежда теперь.
Бог им даст за грехи их прощение, -
Власть лютует, как бешеный зверь.
- Было в Устюге вместе с Красавино
Всего семьдесят честных ментов.
И преступность была раскрываема.
Понабрали толпу для понтов!...
- Скоро Деду Морозу проказнику
Из стекла перестроят дворец.
- А людишкам совсем не до праздника,
В лавке цены увидел – п….ц!
- Мздой обложат дорогу проезжую.
- В Благовещенье небом летать!?
Не благие те вести хоть свежие,
Грабит нас их столичная тать!...
- Отмывают деньжищи заразные.
- Отмывают слезой устюжан.
Прежде были работушки разные,
Посметала, брат, вражья вожжа!..
- Вон на Смоленском озере литичком
За копейки катали детей.
Мотыля черпал дедушко ситечком,
Никаких не осталось затей!
- Посрезали ивняк, елки сгинули,
Обезличили город дельцы.
Будто душу из родного вынули
Повернулись в могилах отцы.
- Набирай обороты “Ликёрочка”!
В газетёнке сплошной некролог.
С гиком бесовым катимся с горочки, -
С грязной стопки, занюханной корочкой,
Наш тупик, не от диких дорог.

*   *   *
Город встретил нелюдимо –
Нелюбимый город-явь.
От подробностей интимных,
Боже Праведный, избавь!
Купола над тленным низом,
Пыль дорожная вверху.
С легкомысленным капризом
Тополёвый липнет пух.

Нелюдимй, нелюбимый...
Два погоста, три креста.
О доколе ещё мимо
Ложку проносить у рта...


РОДИНА

Покидала тебя украдкой,
Проклинала тебя в сердцах.
За тебя над заросшей грядкой
Я ругала и мать и отца.

Ты была и лихая и милая.
Дня грядущего тёмным пятном.
То делилась нездешней силою,
То бросала, смеясь, на дно.

А когда ты была безликая,
Безразлично безликой ко мне, -
Мысли страшные, чувства дикие
Достигали больнее камней.

А теперь ты стоишь распятая, -
Моя родина, дом, очаг.
Я по счёту в семействе пятая, -
…Научилась рубить с плеча…

*   *   *

Примири меня с собою,
Ангел Божий, примири!
Не фатальною судьбою,
А с надеждой одари
Крепкой верою в смиренье,
Мудрой силой, простотой,
Лёгкой радости в прощенье,
И душевной красотой.
Надели сердечным рвеньем,
Светом очи надели,
Дабы путь познать с призреньем
Исцеляющей Любви!

РАЗГОВОР  С  СОБОЙ

Дела не в гору, - под гору, скорей.
Неудержимо катят, словно дрожки.
Иссякли ветры с северных морей,
Торопит май: пора сажать картошку!
Но не влечёт меня ни урожай,
Ни радость оголить под солнцем тело.
“…Не суетись, не гнись, не угождай,
Развей убогий взгляд осиротелый.
Люби себя как есть! И ублажай!
Весной не катит тема декаданса.
Тебе нужна хорошая вожжа –
И в огород! под музыку брейк-данса!”
    

ОТЧАЯННАЯ  РАДОСТЬ

Молю, отчаянную радость
Не отними, - отметь, Отец!
Твоё восторженное чадо
Её познало, наконец.

С любовью сердце моё нянчил,
С улыбкой целовал в чело.
Так не отринь восторг щенячий
Пред всем, что чуять довелось.

МНЕ  ПОВЕЗЛО

Мне повезло трудиться на земле,
Пересыпать её из горстки в горстку,
Дыханьем фимиам курить над ней,
И на канву бумаги класть елей
Стежками слов под исповедь напёрстка.
А жизнь скользит по лезвию ножа,
Садится пыль на яркой рукояти.
Себя не ценит жизнь, а только тратит.
И всё-таки как хороша!

Рецензия на «Песня тротуару» (Евления Виноградова)

Рецензия по заявке в отдел критики.

Здравствуйте, извините за долгое молчание.
Действительно долго не было времени, и как же хорошо, что наконец дошел! Знаете, текст хорош не только по сравнению с теми, что обычно присылают на рецензию, но и абсолютно. Живо, изобретательно, сбалансированно, мастерски, вдумчиво, нетривиально – парад эпите-тов продолжайте сами. Все работает на замысел, ничего не болтается – даже аллитерации на у, о, с – оттепельные, талые, ветреные звуки. Я почитал вас – пейзажная лирика удается вам отменно, глаз остер, слух тонок.
Занемог от ног, верткий крен, оспенною сыпью – чудесные, сближающие слова находки. Я и сам так люблю, кстати. И у предшественников берете лучшее – не интонацию, но ход мыслей. Словотворчество сочетается с чутким отношением к архаизмам. Слабых мест текст не имеет, все, что можно было бы сказать – придирки. Читателей у вас до обидного мало, у многих бездарей их куда больше, к сожалению. Успехов вам всяческих!

Гамзов   25.02.2004 11:


Природное явление Евленьи Виноградовой
Ольга Чернорицкая
Вышел сборник стихов Елены Виноградовой «Отчаянная радость». Это дебютный сборник, а литературные дебюты, как известно, имеют свою «нормативную поэтику», правила которой не писаны.  Разношерстный по своему составу, он сформирован не по правилам, но спонтанно, раскрывая спонтанную модель поведения  самого автора в жизни.

Книгу издать сейчас стало просто: собрать стихи, отнести издателю, заплатить. Но тем не менее, этот спонтанный дебютный сборник готовился долго. Нужно было выбрать время, когда о тебе заговорят как об авторе не снисходительно, а всерьез. Нужно, чтобы все заслуженные и известные авторы в твоем городе вышли вперед тебя, и уже потерпели фиаско при выходе на широкую аудиторию. Да много что еще нужно: отвага, поддержка внимательного друга, его подпинывания и подбадривания.
  Мой интерес в книге Елены пал на   лирику, связанную с явлениями природы, где сумбур как выражение стихии художественно оправдан.

Первое, что удивляет здесь - умение автора ощущать природу мифологически - не называть явления согласно старой традиции гром - то громыхание колесницы Ильи -пророка, а видеть это воочию:
Он катал с Ильей пророком
Воз горящий в колеснице!
Откатал и... удалился...

Гром у Елены наделен многими функциями, он много чего успевает сделать во время своего явления, он интенсивен, как, собственно, и автор: гром выдан, промолвлен, он выдохнут, он летел, он свалился, его осязали былинки, он карал, он упал, он гадал, он катал, и, наконец, он процветет.

Очень хорош ветер в стихотворении «Аврал».  Он рвет с рвением. Он разводит слякоть и мокнет сам, он лужи «пузырил до пены», он занемог в своем порыве, он режет ( не без ножа, но без резца), от стрижет под ноль, рассовывая куда попало пряди волос? Травы?

Дождь видится в совершенно ином свете - это музыкант и в то же время художник. Художник он или все-таки музыкант? Но в стихотворении с настойчивостью: и то, и другое. Стих так и называется: «Дождь - художник-музыкант».
Демонстрирует талант
Для жюри - канав порожних,
Для зеваки - музыкант
И свободнейший художник.

«Песня лету» - это своеобразная эпитафия лету, которое  отгуляло, отлетало, отчудилось, отрезвилось, «пьяные гоняя в небе облака», спохватилось, отрезвилось, «охлестнув крапивой спелые бока». И далее, что оно с нами сделало: утомило, утолило.
И природа стала человеку ближе, ведь не случайно

Пригубив полнеба, речка притулилась
К моему плечу. Вода тиха.
Добавим, дополняя эту строку: лето утихомирилось само и утихомирило всю природу, утолив ее собою. Такой вот совершенно неожиданный: спонтанный, но целостный образ лета.

Осень совершенно другая: она злая, вернее злопамятная:

Не раз припомнит осень деревам
Весенний гомон новосотворенный,
Домам нетопленным их ставень отворенный,
Боль причинив попутно мне и вам.
«Попутно»

К слову «новосотворенный» применительно к ушедшей уже весне можно бы, конечно, придраться, как к  случайно, в качестве рифмы пришпиленному для созвучия к «отворенный», но оно оправдывает себя как противовес  всему, что увядает.

Итак осень будет: «вялые задерживать рассветы», «заморозком звонким пригрозив, давать свои холодные советы и прятаться в изломах зябких ив». «Зябких» - опять случайность, конечно же, озябших, чуть-чуть не хватило места в строке для реализации правильной формы. Вот мы видим как осень наполняет свои «дырявые карманы» «тленным злотом берез», понимаем, почему она расплачивается нечестно. Но зима избавит нас от нее, этой нечестной и злопамятной осени. Но избавительница «новый гнет навалит на подставленные плечи». Воистину философский ход, редко встречающийся в пейзажной лирике, скорее некий перенос из лирики гражданской, но тем не менее вполне оправданный психологически: мы действительно радуемся приходу зимы как освобождению от капризной и дождливой осени, которая под конец своими капризами и слезами нас уже просто изводит.
   
               

               
                БЕСЦЕННЫЙ  ПУТЬ

        Передо мною подборки стихов  Елены Виноградовой. Я не беру на себя роль критика. На мой взгляд, большинство критиков, как и большинство пародистов в поэзии, - это несостоявшиеся поэты,  искажающие суть сказанного.
                Чувство достоинства и независимости зачастую не дают автору до конца выплеснуть всё, что накопилось в душе. Ведь, по сути, в наших отношениях никто не виноват. Единственное, что хочет автор от своего окружения, - это быть открытыми и честными друг перед другом. 
       Автор – живой человек, со своими странностями, обычаями, устоями. И всё же в творчестве  Елены Виноградовой преобладает общенациональный колорит. На мой взгляд, большинство из нас рано или поздно придёт к Богу. Служить Всевышнему и жить в православии далеко не одно и то же.
Не всякий ползающий перед святыми ликами следует Его заповедям. Елена в своём творчестве, всего скорее, неосознанно пытается постичь устройство человеческого быта, приблизиться к его основам. Иногда это бывает как само собой разумеющееся:
          «Живу по средствам, Богу рада.
          Как все, к земному знаю рвенье.
          Жду от покорности отрады,
          А для души прошу смиренья».
Иногда тревожно и возвышенно:
          «Ночь расходилась, раскачалась
          Пургой над Кафедральным храмом.
          Колоколам звучать случалось, -
          Петь отголоском дальней драмы.
          …Нельзя не слушать, не смотреть,
          Как под фатой зимы венчальной –
          Тревожно, тихо и печально
          Терзалась вековая медь…»
Всякий живущий в Великом Устюге,  да не усомнится в том, что эти строки о его городе. Его духом наполнено и стихотворение “Юности”:
«Забавы юные жестоки. 
И выясняли “кто кого?”
За девочек голубооких,
Ремнём, до крови и колом.
         Заборы страсть претерпевали,
А по утру вбивался гвоздь.
За что смешливым  Верке, Вале
Запретен был с другосьбы гость.
         Они с тоски не умирали,
За них другие воевали
И “автики”  и  “поплавки”
Папаши новый  дрын  вбивали
Взамен обломанной доски…”
Здесь нет “ах, ах”. У творческих людей своё видение мира. Ибо жизни может научить только сама жизнь. И от того, какие понятия в личность вложат окружающая среда и близкие люди, будет зависеть идейный и нравственный статус человека. Например, в стихотворении “Про собаку”:
           «Машина сбила рыжего дворнягу,
Спешил куда-то больно невезуче.
Удар достался крепкий бедолаге.
Вздохнул прохожий: “Насмерть –
                было б   лучше…”


         Истинный писатель никогда не скажет того, чего ждет от него окружение, а скажет то, что Бог на душу положил. Ведь литература – это не заказные шедевры о достоинствах всеми любимого Деда Мороза и родного города… Это прежде всего творческое движение души, выраженное в отношении своего Я, как к историческим фактам, так и к действительности.
        Индивидуальность Елены Виноградовой  налицо в большинстве её творческих проб. Пусть не всегда они лаконичны и совершенны, но самое главное, - она поёт со своего голоса:
          «Осень своё берёт –
         Пусть в ноябре, да с грязью.
         Дождь не смолкая поёт,
         В пенье своём вязнет…»
         Вязнет в своём пенье и поэт. Отступа не будет, а в продолжении всё та же:
«Дорога – дрянь. Буксуя в снежной каше,
Бредём... Обувка мокрая давно.
Дорога – дрянь и, всё-таки, вся наша!
Не торопясь, бредём, как из кино…»
Дорога – дрянь, и все-таки это «Бесценный путь», путь постижения истины.

                В.СИТНИКОВ,
                Член Союза писателей России.
                г. В. Устюг
 
      
                «Всё от Бога»

                Шеренги  поэтов, тома поэтических строк, тонны книг. Казалось бы, спето обо всём, всё обрисовано. Но… приходит в мир ростком весенним, крепким душа по имени Елена. Свои узоры тонкие наносит на Древе жизни своеобразным слогом Елена Виноградова.
         “Пьян океан волной первопричины.
           Даль неоглядной волею пьяна.
           О, жизнь моя! Я – тем твоих пучина.
           Ты – редкий приворотный сорт вина!”
          В творчестве Елены Виноградовой, в поэзии её самобытной привлекает многообразие тем – интересных. С ней не скучно. К, примеру, небольшой психологический этюд “Осколки”, посвящённый З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковскому в эмиграции:
        “- Надолго ли, мой друг, нас приютил Париж?
          Любить большевиков он пробует по моде…”
Грустное стихотворение, но безвыходности в нём нет. Есть “картинка”, нарисованная несколькими штрихами, настроение, и та особая проницательность, когда Поэта посещает Муза.
           Когда сочные метафоры сверкают блёстками, зачаровывают, высвечивая и настроение, и упоение жизнью – во многих её проявлениях. “С крыш ребристые пипетки смачно капают микстуру…”, “Как же мне сейчас не скулить, по-собачьи ломая брови?!…”, “У дороги пижма в море иван-чая, Капли солнца выжав, желтизной качает…”, “В твоём лесу благословенном эхо…”   
            Обнажённой откровенностью подкупают многие строки. К примеру, ”Тянет и тянет на берег осенний, к речке, забытой людьми. Сердце притихшее в думах рассеянных, -Память врачует над ним…”. А в стихах “Душе”, “Путь”, “Воскресение” есть и широта и космичность.
              Елена Виноградова щедро одарена от рождения. Профессионально рисует, режет по дереву, поёт. На грани невозможного, параллельно с философскими глубокими взрослыми, творит стихи для детей. “Как мороженое, ветер снег с земли долизывал…” Автор знает жизнь и сохраняет её детское восприятие: свежее, искреннее, приметливое.

                Арсения Никитенко
                Член Союза писателей России
                г. Москва