Из цикла Любовь и пустыня

  ЛЮБОВЬ  И  ПУСТЫНЯ
               
        ***
     ПОСВЯЩЕНИЕ
             З.Л.

Нынче  сел  я  на  Пегаса
(блажь  приходит  иногда!).
Он  чего-то  испугался,
забрыкался 
и  помчался 
чёрт  его  поймет  куда.
Кочковатою  дорогой 
двинул, дьявол,
как  назло.
Так  не  будь  уж  слишком  строгой 
к  болтовне  моей  убогой:
вижу  сам,
что  занесло…
   
         ***
Дождь  стучит 
по  старенькой  палатке.
Ветер 
тянет  злую  канитель.
Капает  вода 
из-под  заплатки 
на  мою  холодную  постель.
И  в  угоду 
мерзостной  погодке,
кутаясь 
в  собачий  мех  дохи,
буду  мрачно  пить  плохую  водку 
и  писать 
тоскливые  стихи…
   
         ***
Греет  утром  ранним 
ласковое  солнце.
Табунок  джейраний 
на  лугу  пасётся.

Средь  песков  безбрежных 
робкие  газели 
подбирают  бережно 
реденькую  зелень.

Тешит  ветерок  их 
песней  сказок  древних,
а  в  глазах  широких 
грусть  степная  дремлет.

Трепетные  уши 
ловят  шорох  колкий:
кто-то  злой  нарушил 
их  покой  недолгий!

Напряжённо  вскинули 
гнутых  рожек  лиры,
призраками  сгинули 
в  белизне  такыра…
    
        ***
Ты  взглянула  равнодушно  - 
мир  погас  и  стало  душно,
сердце  скорчилось  в  огне.
     Улыбнись, родная, мне!

Я  достоин  всякой  казни,
ты  казни  меня.  Но  разве 
нет  конца  моей  вине?
     Улыбнись, родная, мне!

Как  же  сделать, чтобы  глазки 
загорелись  прежней  лаской,
словно  свет  в  ночном  окне?
     Улыбнись, родная, мне!

Я  прошу  совсем  немного: 
улыбнись, и, слава  Богу, 
буду  счастлив  я  вполне.
     Улыбнись, родная, мне!
      
         ***
Спит  пустыня 
в  летнем  зное.
Неподвижен  каждый  кустик.
Небо  бледно-голубое 
над  простором  жёлтой  грусти.
Жаркий  ветер  чуть  проснётся,
тут  же  гаснет 
бездыханный.
Спят,
от  рыжей  страсти  солнца 
обалдевшие  барханы.
      
         ***
Это  было, или  сон  меня  обвил?
Ты  дарила  мне  цветы  своей  любви.

Я  букет  собрать  пытался, но  не  смог:
между  чувствами  закрался  холодок.

Неизбежное  заметила  и  ты 
и  увяли  наши  нежные  цветы…   

Я  украдкой  утаю  один  из  них,
сохраню  его  закладкою  для  книг.

Перелистывая  дни  моей  весны,
с  грустью  вспомню  про  неистовые  сны.
       
          ***
Миражи  пустынные –
сны  однообразные…
Сухомань  постылая 
ткёт  виденья  праздные.
Над  простором  палевым,
солнцем  переполненным,
зной струится  маревом,
призрачными  волнами.
Жажде  пыльно-розовой 
всё  одно  мерещится:
голубое  озеро 
на  такыре  плещется,
да  к  прохладе  клонятся 
берега  тенистые…
Только  не  исполниться 
той  мечте  неистовой!
Миг 
и  бред  рассеется,
будто  бесом  слизанный.
Хрупкой  коркой  стелется 
солончак  безжизненный.
   
          ***
Любовь 
такая  хрупкая,
хрустальная-хрустальная,
что  и  от  мысли  грубой 
порой  хрустит  раздавленно.
Она  такая  светлая,
прозрачная-прозрачная,
что  фальшь,
едва  заметная, 
на  ней  рыжеет  ржавчиной.
Она  такая  нежная,
она  такая  тонкая,
что  шуткою  небрежной 
и  то  бывает  скомкана.
Уж  пусть  не  будет  век  её,
чем  холодеть  от  ужаса,
когда  от  слов  нелепых 
она  со  звоном  рушится…
   
           ***
В  акварельно – светлый вечер
выплыл 
месяца  ковчег.
Облаков 
стада  овечьи 
потянулись  на  ночлег. 
В  саксаульнике  хохлатом
растворилась 
солнца  слепь.
В  ожидании  прохлады,
замирая, млеет  степь.
А  над  дальней  котловиной, 
молчалив  и  языкат,
красным  сказочным  павлином 
хорохорится  закат.
   
           ***
Я  жду  тебя  во  сне  и  наяву,
в  погожий  полдень  и  дождливый  вечер.
Мне  кажется  порою, что  живу 
я  лишь  для  этой  выстраданной  встречи.

Былую  рассудительность  зову:
ну  для  чего  мне  этот  груз  на  плечи? 
Вот  соберусь  и  разом  всё  порву…
Теперь  о  том  не  может  быть  и  речи.

Я  так  люблю, я  так  тебя  люблю!
Я  в  страхе  каждый  раз  твой  взгляд  ловлю:
уж  не  остыл  ли  он  в  тени  разлуки?

Не  покидай  меня, любовь  моя!
Уйдёшь, и  вечно  буду  проклят  я 
за  эти, мною  созданные, муки…
      
            ***
Над  песчаными  буграми,
над  далёкими  горами,
    где  попало, наугад,
меж  землёй  и  облаками 
пепел, золото  и  пламя 
    набросал  шальной  закат.

Всё  сверкало  и  пылало,
но  растаяло  помалу 
    в  бездне  сумерек  густых.
Лишь  в  полоске  бледно-алой 
степь  штрихами  рисовала 
    одичалые  кусты.
      
             ***
Я  в  вас  влюблён  уже  который  год!
В  душе  поэта, покорённой  вами,
смешались  и  разлуки  мёртвый  лёд 
и  дивных  встреч  ликующее  пламя!

Вы  мне  дарили  щедрою  рукой 
то  гордый  гнев, то  робкую  сердечность. 
Дарили  всё, но  только  не  покой.
Дарили  всё, но  только  не  беспечность.

И  всё-таки  готов  я  сотни  раз 
вот  так  страдать, мечтая  о  награде:
о  счастье  хоть  мельком  взглянуть  на  вас 
и  ласку  уловить  в  ответном  взгляде.

Зато  потом... Что  может  быть  потом!
Судьбе  скажу  спасибо  и  на  том…
      
            ***
Воспылал  закат  любовью 
к  молодой  луне.
Закипел  горячей  кровью 
в  дальней  стороне.
Сыпал  на  парчу  рубины,
перлы-жемчуга,
расстилал  перед  любимой 
алые  шелка.
Горизонт  укрыв  багряный 
пухом  облаков,
он  готовил  для  желанной 
бархатный  альков.
Но  красавице  холодной,
видно, в  те  поры 
были  вовсе  не  угодны 
царские  дары.
Ей  белеть  во  тьме  бездонной 
слаще  всех  услад…
От  любви  неразделённой 
умирал  закат.
Блекли  красочные  дали,
сумрак  рос  и  рос.
В  чёрном  небе  трепетали 
хризантемы  звёзд.
    
         ***
Грустно. Грустно.
Отчего  так  грустно?
В  памяти 
лишь  сумерки  одни.
Без  тебя 
томительно  и  грузно 
тянутся  безжалостные  дни.
Тянутся,
покрывшись  серой  дрёмой,
растеряв 
неровною  тропой 
столько  ласки,
не  тебе  дарёной,
столько  чувств,
 делённых  не  с  тобой…
    
         ***
Сгорел  в  закате  вечер 
где-то  близко.
Потом  звезда 
одна,
за  ней  другая 
наткнулись  в  сумерках 
на  бледный  диск 
и  замерли,
растерянно  моргая.
И  друг  за  дружкой,
темноту  кольнув,
сияют,
вылезшие  поглазеть  на  эту 
раздетую,
печальную  луну,
захватанную 
сотнями  поэтов.
   
         ***
Мою  вину 
не  передать  словами.
Случайно 
ваше  сердце  я  увлёк,
но  оказался  очень  уж  далёк 
от  образа,
придуманного  вами.
Я  виноват 
в  нелепом  буйстве  грёз,
в  бездеятельном,
робком  обожанье 
и  в  тихом  разочарованье,
что  вам  я 
вместо  радости 
принёс.
   
          ***
Месяц 
звёзды  ослепил.
И  в  серебряной  вуали 
крошки 
потеряли  пыл,
потускнели 
и  увяли.
Так  им  было  хорошо 
в  этом  тёмном  захолустье!
И  зачем 
он  к  ним  пришёл 
со  своей  ущербной  грустью!