Коршун и мышь

 
Наш шар земной похож на коршуна,
чей хищный клюв пугает полевую мышь.
Парит сей хищник кружа над полем,
а поле из небес: простор , да удаль и облака
лесными чащами разбросаны повсюду.
И кружит коршун, его изводит голод - острее зрение,
крыла струна сильней! Он совершает сотый раз
свой круг сужая его к точке, и повторяет заново:
уж пуще злей, от голода зрачки твердели в мрамор.
Мышей здесь полевых, увы, не сыщет коршун.
Но он упрямо, сжимая нервно когти , парит,
дыхание его теряет ритм, крыла болезненная тягость .
«Мышь! мышь! мышь!» - безумно, перманентно плугом
вспахивает мозг. И коршун теряя высоту, уже от голода слабея –
природу обмануть нельзя, хоть разбейся!
И он стремглав , умножив хищника инстинкты в двое,
почти что камнем падает на землю - агония подобна каннибалу.
И коршун потеряв животный свой рассудок, стал клювом
вонзаться в плоть свою: так кровожадно вырывая куски мяса
из собственных боков – сожрать себя решает хищник .
Багровый клюв , кровь капает на траву - роса рубинами
по капле вниз срывалась. А коршун надрывался жадно,
довился сам собой. Две пуговицы черных глаз -
горели истерично адом. Еще кусок, и коршун сдох,
скрывая крыльями весь ужас безобразной раны.
И усыпальницей ему трава служила, которая в том месте
мхом болотистым застыла после. Поля с деревьями
молчание хранили, величие царей не внемлет
кровожадной птице! Здесь коршун редкое явленье!