Казнь скомороха

КАЗНЬ СКОМОРОХА


— Собирайся, люд,
Собирайся!..
Если хлеба нет,
То на кровь гляди...
Чему радуешься?
Удивляешься?
Не спеши ещё.
Погоди...

Сумасшедший палач,
Начинай своё чёрное дело!
Чует, чует топор,
Как безвинная кровь горяча.
Ты глядишь на живое ещё,
Но уже распростёртое тело...
И летит твой топор —
Синей молнией — от плеча!..

Что ж ты, Царь-государь?
Что ж ты хмуришь бровь?
Как в перстнях твоих
Загорелась кровь!..

Ах, топорик-топор,
Вороная сталь!
Подойди, палач,
Да поближе встань!
Да руби скорей,
Не жалея сил...
Чуешь, плаха, — как
Кровь течёт из жил?!

Собирайся, люд... Собирайся!..
Если хлеба нет, то в глаза гляди...
Ты чему сейчас удивляешься?
Чем тебя ещё — удивить?

Эх, народ-народ!
Дети милые...
Царь не жалует.
Кат не милует.

Ты лети, душа,
Вольной птахою!
Пусть свистит топор
Да над плахою.

Песни пой, народ,
Как душа вспоёт...
Видишь? Солнышко
Надо мной встаёт!..

А у песни той
Да мои слова! —
Значит, верно то,
Что душа — жива!..
Расходился народ, не спеша,
Головами качали.
Бабы плакали...
И, обернувшись назад,
Кто-то — неосторожный —
Увидел,
Как — у палача ли?
То ли у Государя? —
Серым пеплом
И ужасом стылым
Заткнулись глаза!.. —

Потому ль?  —
Что взвилась,
Заглушая стон,
Песня светлая,
Что придумал он?
По-над куполом!
По-над золотом!
Прямо — в синь небес,
В колокольный звон!..

Собирайся, народ,
собирайся!..
Если хлеба нет,
в небеса гляди...
Чуду дивному
удивляешься?
Что там ждёт тебя
впереди?!.

НА ПОРОГЕ


Я бью тебе челом —
прощай, двадцатый век.
Ты сжал меня давно
в смертельные объятья.
Мне не поднять уже
своих тяжёлых век.
Где взгляд один,
там горе и проклятье.

Я знаю твой устав:
шаг в сторону — побег.
Три шага — и душа
бессмертна и крылата.
Я от тебя не жду
ни серебра, ни злата:
Ведь я твоё дитя,
мой ненасытный век.

Ты вынянчил меня:
я ни во что не верю.
Кроил, лепил, кромсал:
не вышло, — как хотел.
Я напоследок так
дубовой хлопну дверью!
Что вздрогнешь!.. и начнёшь
искать меня средь тел.

Я полечу туда,
где вольные кентавры, —
В грядущие века
свой направляют бег.
...Трубите, трубы, вслед!
Гремите вслед, литавры!
Ещё три шага — и
прощай, двадцатый век.