Комета

КОМЕТА

Над невысоким перевалом,
откуда ближе к Туапсе,
заря вечерняя блистала
и в пурпур красила шоссе.
Бежала тихо речка справа,
темнела слева зелень гор.
Вершин иззубренной оправой
себя очерчивал простор.

Костёр дымился у палатки
и разгораться не хотел.
Вдыхался грудью воздух сладкий
как исцеляющий коктейль.
Он звал идти в июле в горы
в ответ на скуку долгих зим,
чтоб возместили лес и море
нехватку мужества и сил.               

Призывы жить размахом строек
навязли в песнях и стихах,
и как не вымолить простое:
закаты, чаек на волнах,
луны дорожку, ветер с моря,
гуденье жаркого костра,
и чтоб с вином, в негромком споре
текли, сменялись вечера.

Походы к морю – верный способ
избегнуть плена громких дел,
чтоб альпенштока звонкий посох
с тобой вышагивал везде.
Далёкий путь – всего лишь малость,
когда сутулят рюкзаки
и ждёт привычная усталость
вблизи привала у реки.

Вокруг под небом ночь и горы.
Едва очерчен перевал.
В неверном свете звёзд узорен
отвес изрытых ветром скал.
Пока луна брела долиной
и свет лила на лес и луг,
на небе странная картина 
росла и ширилась вокруг.
 
Летя к незримому светилу,
уже с Луну имея рост,
являя жгучий блеск и силу,
комета выбросила хвост.
Заворожённые, сидели
у одинокого костра.
Комета медленно летела,
огнём рассеивая мрак.

Как будто древнее Далёко
сжигало жарким светом ночь:
мол, жизнь мала и одинока –
и никому ей не помочь,
лишь раскалённые светила,
творя материю в котле,
жалели, что она остыла
давно на маленькой Земле.

Сидели долго, руки грея
у догоравшего огня,
а над горой, чуть-чуть правее,
хвостом галактики обняв,
парила белая комета.
Покорно, в гулкой тишине
ей уступали путь планета
и все живущие на ней.

Мы, замерев, смотрели прямо
на чудо, что, не видя нас,
летело грозно, близко, рядом –
и обжигало веки глаз.
Костёр мерцал, плясали тени –
как будто кто-то в полусне
молил за тварей и растений
о каждом следующем дне.