Если быть волшебником

  Недавно один ребёнок задал мне на первый взгляд простой, но в то же время с большой закорючкой вопрос, а именно: что бы я сделала, будь я волшебником. Признаюсь, я даже и  не думала об этом. Встретиться с волшебником  или джином – да, хотела; попросить у них исполнить три моих желания – тоже, в детстве. А о том, чтобы вот так самой – никогда.
  Быть волшебником – это как? Что, по сути,  он собой представляет? Послушайте, как мелодично звучит само  слово – ВОЛШЕБНИК.  Сколько света и тепла оно в себе вмещает.  Только вот, почему, говоря «волшебник», мы сразу же представляем  что-то такое  сверхъестественное и  небывалое?  Волшебства хватает и в обыденной жизни, нужно просто уметь его увидеть, а точнее, распознать. Разве не случалось нам, восторгаясь  шедевриальными творения гениального художника, восклицать: «О,  чудо!»? Вспомните ощущения, возникающие в такие вот минуты  в  наших сердцах и душах, и согласитесь, что они волшебны. Кроме того,  коль творение, вызывает  в нас  волну  эмоций и сердечных оваций,  выплёскиваемых  с громогласным  «Чудо! Чудо!»,  не разумно   ли будет предположить, что творец –  это и есть настоящий маг и кудесник?
 А вот ещё.  Вчитайтесь в строки:

Клён ты мой опавший, клён заледенелый
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?

Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу…

Скажете – это не чудо? А между тем, автор этих и ещё сотен других  так же завораживающих собою   сочинений, обычный паренёк из Рязанского уезда Рязанской губернии, наречённый  при крещении Сергеем в честь Сергия Радонежского. Его, как и многих других высочайших поэтов и писателей уверенно можно причислить к гильдии волшебников и чудотворцев. Не так ли?
 Недавно смотрела передачу о том, как один  хирург, притом малоизвестный,  пришил  мальчику-подростку  ногу, оторванную ему электровозом. И что, скажете, он не волшебник? Нет, не поезд и не подросток, я о хирурге. Хотя, как знать, может, спустя годы, и этот мальчонка превратится в чудесника.
Нельзя не вспомнить спасателей, по первому зову приходящих нам на помощь. Тех, кому нипочём гнев стихий, кто высвобождает  людей из пламени, воды и из-под завалов, нередко расплачиваясь за это собственной жизнью. Кто они, по-вашему?
Вот и выходит, что волшебников достаточно и среди тех, кто состоит из плоти и крови.
  Теперь о том, что бы я сделала, будь я волшебником, или волшебницей, суть неизменна.
 Ну, спервоначала, я бы постаралась влить в души людей как можно больше доброты  и довести до их, впавшего в коматозное состояние  сознания, что все люди-братья,  и истреблять себе подобных – неправильно и может  крайне пагубно сказаться на дальнейшей судьбе человечества. Ничто на свете, никакие блага не стоят того, чтобы ради них затевать войны и губить детей. Дальше, я бы стёрла все существующие в мире территориальные границы, дабы каждый, повторяю, каждый, независимо от национальной принадлежности, вероисповедания и каких-то там ещё напридуманных отличий, мог спокойно передвигаться по планете, которая, если мне не изменяет память, является общей и в последнее время страшно страдает от нашего коварства и вероломства. А ведь на ней столько прекрасного,  и это несмотря на то, что людское племя умудрилось многое исковеркать и уничтожить.
Следующим пунктом, я бы отменила деньги. Так, одним махом,  отослала бы их в преисподнюю. Слишком много от них  развелось грязи. Вы только представьте: каждый волен иметь, что пожелает, нет ни нищих, ни голодающих, ни инфляций,  ни экономических кризисов. Хотя, думаю, хапуги и в этом случае найдут, что урвать,  и чем поживиться.
  Вышеперечисленные чудеса касались политической стези. Перейдём к делам иного рода.
  Мне бы хотелось, до смерти хотелось, чтобы такого понятия как смерть, попросту не существовало. Она  та зловредная бабка, к которой каждый из нас испытывает неприязнь, переходящую в  жуткий  страх. Собственно, почему бабка? Если в русском языке, где существует понятие рода, смерть - она, то в английском, армянском, тюркском и ещё во многих, смерть может представляться как в образе наследников  Евы, так и потомком Адама. Помните фильм «Знакомьтесь, Джо Блек»? Смерть в нём очаровательный юноша, к тому же вполне совестливый. Но то – кино. В  жизни всё иначе. Хотя как говорил известный последователь Эпикура  древнеримский поэт и философ Тит Лукреций Кар в своей поэме « О природе вещей», жизнь и смерть встретиться не могут. Пока человек живёт, смерть ему не страшна, а если смерть настала, человека уже нет; нет души – нет и ощущения страха.
  Как бы то ни было, человечество, как и всё в природе смертно, и это ужасно. Меня лично, страшит не собственная кончина, а сознание того, что каждому из нас рано или поздно, предстоит прощание с  родными и близкими. Поэтому я бы и сделала так, (если бы, конечно, была волшебником) чтобы люди никогда и не при каких условиях, не теряли друг друга. Пусть испарятся, улетучатся все болезни, все недуги, и чтобы никому никого не хоронить. Ещё, я бы вернула в наш мир  из мира вечности многих величайших представителей рода человеческого, присутствие которых, несомненно, приумножило бы имеющееся на земле  добро и красоту. Одним словом, я бы сделала многое и даже больше, вот только жаль, что я не волшебник. Да и вряд ли какому волшебнику под силу в одиночку сотворить все эти чудеса, если только волшебник  этот не Господь Бог.