Кое-что о черном ящике...

               Привет, привет, привет! Вот и я! Любопытно, как эта старая черепаха с гордым именем «компьютер» будет справляться с простой задачей набора текста. Впрочем, это имеется в виду, как я буду справляться с этим чудом техники прошлого (или позапрошлого) века. Хотя мне кажется, бывали в моей жизни аппараты и пострашней, но было это так давно, что уже и не верится.
 
            Итак, начинаем знакомство с загадочным черным ящиком. Клавиши, к радости, соответствуют буквам, которые на них написаны, и никакого акцента не появляется в тексте, на зависть Остапу Бендеру. О-о! Есть еще и возможность накарябать цифири, что несказанно радует! Так… Что еще? Вес этого портативного облегченного помощника современного человека так настойчиво отдавливает мне колени, что сомневаюсь в том, что он долго на них усидит. Но пока пусть наслаждается. Вероятно, последний раз он испытывал подобное удовольствие, согревая колени Екатерины Великой или Арины Родионовны.

             Когда глава семьи принес этот антиквариат, я все пыталась представить выражение лица человека, который должен был предложить ЭТУ вещь купить. Должно быть, он был оборван, голоден, уже с месячишко жил на парковой скамейке и продал все, чем был богат, включая картуз и тупую опасную бритву. Единственная оставшаяся вещь, еще не нашедшая нового хозяина, была тяжела, велика, загадочна и неизвестно для чего применима. Ну, короче говоря, это то, чем я сейчас клацаю, как старинными бухгалтерскими счетами. Так и представляю проступающий через многодневную немытость и небритость продавца стыдливый румянец…

              Ну, долго ли, коротко ли, а редкая вещь теперь у меня. Готовая к работе.

              Как-то несерьезно получается. Ходишь, бродишь, наблюдаешь, думаешь, делишься мыслями с кем-нибудь и все время слышишь одно и то же: «Пиши, записывай, запечатлевай!!!». Начинаешь верить в то, что это действительно крайне необходимо человечеству, и что же?! Сажусь запечатлевать, и все величайшие мысли сводятся к тому, что из кухни доносятся умопомрачительные запахи яичницы с ветчиной, а мой сын препротивно визжит в согласии со звуками мультфильма. Такие бессмертные письмена, конечно же, могут понадобиться той крохотной части человечества, которая страдает от отсутствия аппетита, объевшись вареньем. А также страдающим от отсутствия детей, по простоте считая их милыми, симпатичными крошками, беспрерывно рвущими крохотными липкими лапками микроскопические цветочки и десятилетиями круглый год строящими курганчики погребенным в песочнице муравьям. А вот на самом деле умные, важные и животворящие наблюдения и мысли разлетелись дружно, быстро и далеко. Возможно они давно хотели от меня избавится, но не находили пристойного повода. Теперь, увидев, что я собираюсь запихнуть их в некоторый гибрид черного ящика и чемодана времен первых пятилеток, они не выдержали. В голове просторно, пусто, хотя и слегка пыльно. Конечно, ведь многое лежало без движения много лет.

             Вот отличный рецепт уборки в голове: попытайтесь сделать каталог содержимого, и готово: систематизировать нечего, все разом испарилось.

             Придется собирать коллекцию заново. Можно начать с самого простого, с воспоминаний. Эти животные самые ручные, их легко приманить, и бродят они большими стаями. Среди них множество вредных, некоторые просто ядовиты, но зато прибегают весело и вприпрыжку. А если какие-нибудь из них прячутся, значит, они напрямую связаны с фамилиями, адресами и телефонами нужных людей и просто набивают себе цену. Еще любят сверкнуть перед носом и исчезнуть в разгар интересного разговора, оставив вместо себя невнятное мычание: «Ну,…  Это самое… Как его… Скажи, и я скажу…». И это, конечно, свинство с их стороны.

              Ловлю себя на невинной радости, что удивительное сухопутное ископаемое электронного мира до сих пор не испустило дух на моих глазах, и только несколько подогрелось, показывая, что с его здоровьем я буду вынуждена считаться: измерять температуру, пульс, контролировать цвет языка, пардон, экрана.

              Итак, продолжаю попытки наградить человечество за терпение, с которым оно ждет, не дождется от меня важнейших наблюдений, обобщений и инструкций. Может, стоит сначала познакомиться со мной? Пожалуйста! Я Homo sapiens женского пола, давно перешагнувший порог детства, отрочества и юности. Не первый год уже барахтаюсь в неопределенном временном периоде, известном под названием «бальзаковский возраст». Похоже, это был возраст самого Бальзака, когда он придумал писать нечто такое, чем стали всерьез интересоваться окружающие. Интересно, что никто понятия не имеет когда и чем это возраст заканчивается. Видимо, у него есть только вход, но нет выхода. Безвыходный возраст… Мои рост и вес значительно превышают средние показатели в нашей территории, а уж для пигмеев, или, например, на Филиппинах, я могу быть экспонатом местного музея «Причуды природы». Во всем остальном я просто кладезь достоинств. Умна, неплохо образована, начитана, словом, редкая красавица, умница и скромница, за что и себя люблю, и всем того же желаю.

               Поскрипывая, черный ящик продолжает за мной записывать,…  Но стоит задуматься больше, чем на 60 секунд, и мой новый дружок гасит экран и начинает на черном фоне выстраивать какие-то странные конструкции, которые называются «заставка ржавый трубопровод-1969». Видимо, в прошлом программистов набирали из сантехников, и они очень скучали по своей первой творческой специальности. Всласть наползавшись по экрану, трубы исчезают, освобождая мне место для письма. Продолжаем.

                Место действия: стандартная комната стандартной квартиры в стандартном доме стандартного жилого массива. Ни один город, городок и городишко не обходятся без этих вивариев, в которых содержаться люди, которым некуда сбежать. Мощь города определяется этажностью этих архитектурных отбросов. От двух этажей в районных центрах до тридцати и более этажей в столицах и столичках. И, несмотря на все ухищрения невозможно отделаться от ощущения, что этакую жилплощадь присуждают в наказание за свободомыслие, и с целью исправления этого недостатка. Высота потолка не позволяет до него дотянуться рукой, чтобы выселить нахального паучка с его хозяйством, но так же категорично не позволяет повесить приличный уютный светильник. Кому же охота вечером насладиться покупкой, а утром спросонок разбить ее головой? Приходится обходиться блюдечками, тарелочками, нашлепочками разной формы, которые до тошноты похожи друг на друга и на потолочную посуду соседей.   
 
               Ящик на коленях стал напоминать большой утюг и весом и температурой. Может, они родственники? Надо посмотреть в справочнике «Парадоксы древней техники».

                Квартира наполнена до отказа разной всячиной: детьми, взрослыми, старой мебелью, новыми к ней запчастями, старой одеждой, которую жалко выбросить, новой одеждой, которую из-за этого некуда положить. Есть книги, которые обязательно нужно  прочитать, те, которые уже прочитаны, и те, которые не будут прочитаны ни разу. Временами обнаруживаются удивительные свертки и сверточки, которые сложили неизвестные существа по неизвестному принципу и непонятно зачем спрятали в разных местах этой квартиры. Особо ненужные вещи висят на стенах, лежат и стоят на видных местах и иногда мстительно сваливаются на голову, прерывая надолго или навсегда поиск чего-нибудь крайне необходимого. В этом теплом, тесном и шумном окружении все время надо маскироваться, чтобы хоть ненадолго сосредоточится, но очень усердствовать нельзя, потому, что на тебя невзначай кто-нибудь может сесть.

                Время действия – гадкое. Нет, называется оно красиво – весна, апрель! Но в этом названии, как в пачке чипсов, толку почти нет. Ну, что ж это за радость, если небо тоскливое, ветер холодный и наглый, а люди или сиреневые, или красноносые или сопливые? И кого такая весна порадует, кроме врачей?

                Я правильно поняла, мы уже познакомились? Как это кто? Вы, мой ящик и я, Эгалита. Оч-чень приятно!