Поцелуй ангела

Он шел к Ней с самого начала своего пути. Задолго до их знакомства Он понял, что идет именно к Ней. Идет молча, упорно (даже упрямо), не желая замечать ничего вокруг, не желая терять ни одного мгновения на пустые мечты, терзания, обиды, поиск справедливости и прочую чушь, придуманную теми, кто еще не смог расправить крылья у себя за спиной, не смог поверить в их великую силу. А потому не смог увидеть главного: того, что можно узреть только с высоты птичьего полета, но никогда не суждено постигнуть, находясь на земле.
Когда же, наконец, Он познакомился с Ней, то стал тянуться в Ее сторону всеми своими силами, словно растение корневищами к влаге, а ветвями и листьями к солнцу. Он искал дорогу к Ее сердцу, словно источник, который неудержимо стремится к большому водоему, словно одинокая тропа в поле, которая бойко бежит к жилищу. Он по капельке втекал в Ее душу, как росинки стекают в чашечку полевого цветка. Он поил Ее влагой, своей нежности, заботы и внимания.
Но Он не мог даже прикоснуться к Ней. Он боялся показаться слишком неуклюжим по сравнению с Ее совершенством, слишком уродливым с Ее красотой, ставшей для него священной. Он до сумасшедшего трепета остерегался разбить этот драгоценнейший сосуд своего счастья.
…И вот однажды Его ангел зашел в Ее сон и подарил Ей Его поцелуй, осуществив то, что до сих пор Он сам не решался сделать. Ему было несколько неловко за поступок Его ангела, но он был счастлив, что хотя бы во сне Ему было позволено поцеловать свою богиню, свою мечту, свою женщину. Ведь Он давно должен был это сделать наяву сам.
Он не знал, каким было это прикосновение для Нее, но Ее испуг (возможно испуг собственных ответных чувств) зародил в Нем крупицу надежды, что и Он, может быть,  не совсем Ей безразличен, что и Она в Нем, возможно, однажды сможет разглядеть что-то серьезное, настоящее, до безумства искреннее и близкое Ей. То, без чего Она уже не сможет жить, не сможет дышать как прежде, не сможет быть по-настоящему счастливой…