Он и Она

Сказать, что Он любил Ее – ничего не сказать…
Он встретил Ее, на первый взгляд, совершенно случайно. И вначале, казалось бы, ничего особенного не произошло. Совсем ничего особенного. Детали первой встречи не сохранились в Его сознании. Но затем была вторая встреча, тоже по случаю. Тогда Он сумел заметить Ее красоту и привлекательность. Но не более того.
Затем Он познакомился с Нею и оценил Ее положительные качества. Ничего отрицательного для себя Он в Ней найти не смог. Напротив, все в Ней располагало и привлекало к себе. Возможно, тогда и возникло то нечто, что порой невозможно описать словами, и понять причину которого сразу невозможно. Оно было весьма и весьма ощутимым, и в тоже время поначалу достаточно неопределенным.
Было ясно одно – это Она. Та самая, которую Он ждал всю жизнь. Та самая, для которой Он создавал себя, которую искал повсюду, но нашел только теперь. Иначе быть и не могло, ведь Ему так не хватало Ее всю жизнь. Это была именно Та женщина, которая окончательно сможет Его понять, раскрыть, сделать Его лучше. Так и произойдет.
Шло время. Его встречи с Ней были не часты. Он практически ничего не знал о Ее жизни. Она по-прежнему была для Него особенной и неповторимой. В Ней ощущались непреодолимая загадка, игривая интрига и в тоже время, доброта, понимание, отзывчивость. Все это постепенно в Нем сформировало такое непреодолимое притяжение к Ней, что Он не заметил, как полностью оказался душевно объединенным с Ней: Ее настроением, Ее чувствами, Ее желаниями. Он радостно и неожиданно для них обоих влился в Нее, как шумный и резвый ручеек стекает с каменистого ущелья в небольшой водоем, с веселыми брызгами и пузырьками. Все, что Ему хотелось – находится рядом с Ней, ощущать Ее близость. Но даже в разлуке Он постоянно ощущал тепло Ее изящных рук, слышал Ее неповторимый голос, видел свет Ее прекрасных глаз.   
Однажды Она ему открыла часть своей истории. Казалось, что это вся повесть. Но чем больше Он узнавал Ее, чем шире Ему открывалось что-то новое, тем сильнее Он понимал, что все, что Он уже знает о Ней, о Ее жизненных полосах и пространствах, это практически ничто. Так постепенно Он все тоньше и тоньше чувствовал Ее. Каждое мгновение с Ней дарило ему что-то новое, неповторимое, позволяя свободно самовыражаться, реализовывая себя в разных, ранее не изведанных, поступках, ощущать новорожденные чувства и эмоции.
Причем, Ему никогда не было приторно или утомительно с Ней. В их взаимоотношениях для Него практически никогда не было того, что может разобщить, создать крутой вираж, бездонную пропасть или что-то иное непреодолимое. Не было потому, что этого не существует, если внутри каждого сохраняется что-то подлинное и невыразимо гармоничное, способное соединить, на первый взгляд, совершенно несоединимое, выпрямить самую сложную кривую, наполнить, срастить всякую брешь чем-то ранее непознанным, но надежно связывающим и способным уберечь от любой напасти.    
Все это Его вначале поражало, затем восхищало и еще более увлекало за собой (так как многое из пережитого Ею, уже однажды было пережито Им).  И вот уже волны Его личных чувств и переживаний по отношению к Ней захлестнули Его настолько, что Он уже ничего не мог с собою поделать.
Он цеплялся за каждое мгновение, чтобы быть вместе с Ней, ловил каждый намек Ее вздоха и взгляда, чувствовал малейшую вибрацию Ее голоса и шелеста волос. Он жил Ею. Только Ею. Его путь стал от Нее до Нее. Где бы Он ни был, Он думал только о Ней. Что бы Он ни делал, Он делал это во имя Ее, созерцая перед собой Ее образ. Все свое прошлое Он готов был бросить к Ее ногам, Все свое будущее Он не мыслил без Нее.
Даже в минуты, когда Она была чем-то расстроена или раздражена, когда была на что-то озлоблена или чем-то напугана, Он воспринимал все это как маленькие тучки на ясном небе, их совместном чистом небе, которые непременно вот-вот исчезнут и лучики Ее счастливой улыбки снова будут согревать и лечить Его истерзанную за Нее переживаниями и страданиями душу. Так и происходило. И эти волшебные мгновения передать словами практически невозможно.
Если когда-то было нужно ожидать Ее - Он мог ждать ее сколько угодно. Потому что Он ждал Ее, как ждут солнце, которое обязательно однажды появится на небосклоне и для Него осветит все вокруг. Так и было. За свое терпение Он награждался Ее возвращением, которое всегда было ослепительным и завораживающим.
Но когда не было возможности встречаться с Ней – Он страдал. Безумно и безутешно страдал. До неистового извержения слез, до изнеможения и удушья. Душа Его, без преувеличения, разрывалась на части. Даже не на части, а на миллиарды мельчайших осколков, которые вновь собрать было уже невозможно. Он практически умирал, исчезая из этого мира и всех его измерений, чудесным образом воскресая лишь на краткие мгновения, когда звонил телефон. Только это было для Него возможностью спасения. Но, как правило, Его надежды были обречены…. Ведь для Него первой мыслью было то, что звонит именно Она, только Она – несравненная, удивительная и горячо любимая. И тогда что-то необузданно сильное - словно неожиданно проснувшаяся птица расправляет могучие крылья, готовясь взлететь - рождалось в Нем, и Он, ничего не видя вокруг, мчался к телефону, срывал его трубку… И только тогда поняв, что там звучит чужой голос, Он вновь угасал. Угасал практически мгновенно, как в поднебесье падающая звезда, не издав не одного звука, не оставив надежды на собственное воскресение…      
Казалось, невозможно было ощутить более сильные чувства, чем Он уже имел. Но каждый раз, когда Он встречал Ее, приходило осознание новой волны, нового прилива до этого неизведанных постижений, открытий и озарений. Это было так прекрасно и так ярко, что разливающийся во все стороны внутренний свет озарял все, что было поблизости. Небо над Его головой становилось нежно-голубым, трава под ногами сочно зеленела, цветы кивали Ему вслед, раскрывая свои очаровательные бутоны, ветер напевал какую-то знакомую мелодию. Мир вокруг Него становился ярче, добрее, теплее, внимательнее и бережнее к Нему. И в эти мгновения для Него уже не было ничего невозможного.
А все лишь потому, что Он однажды безумно Ее полюбил. Хотя сказать, что Он безумно Ее любил – ничего не сказать…