Преемственность поколений

        Холмик безымянный,
высится над Бугом,
кто под ним лежит, не знаем,
кто он и откуда.
         Кто июньским утром ранним,
принял смертный бой,
первый раз смертельно ранив
псов из своры злой.
         Может быть он из под Пскова,
или из Полтавы,
в час тяжёлый и суровый
путь прошёл свой к славе.
         К славе русского солдата,
мир гордится им,
шёл с ружьём на автоматы,
сквозь огонь и дым.
         Кто ты, сколько, мы не знаем,
было тебе лет,
когда подвиг совершая,
ты шагнул в рассвет.
          Ты ушёл, смерть презирая,
в царство тишины,
чтобы мы пришли, не зная,
ужасов войны.
          Ты, как множество солдат,
без вести пропал,
хоть не получив наград,
ты легендой стал.
           Мир тебя не забывает,
и при свете дня,
для тебя звезда сияет
Вечного огня .
***
         Быть может довелось тебе быть внуком,
в России это часто может быть,
солдата первого погибшего над Бугом,
а ты пошёл в Афганистан служить.
         И может дед был первым из солдат,
чья жизнь в бою июньском оборвалась,
а ты прошёл  Баграм, Джелалабад,
до "дембеля" немного оставалось.
         И видел дед перед собой врага лицо,
глаза его жестокие и злые,
когда та пуля обожгла  висок,
его, он знал, что за спиной Россия.
         В тебя душман тайком стрелял из "бура"
когда у БэТээРа ты стоял,
голубоглазая, российская натура,
а за тобой  враждебный перевал.
        Отца же бабушке пришлось растить одной,
как миллионам овдовевших матерей,
ты ж не успел обзавестись семьёй,
твоих не будет внуков и детей.
        У обелиска думая, стою,
как всё нелепо в этом мире странном,
сложил дед голову за Родину свою,
ты, за амбиции тупых политиканов.
         Быть не должно по логике вещей,
что парни молодые умирают,
увы, нет логики, есть зло в стране моей,
где пацанов на бойню посылают.
          Прости мой друг, здесь нет твоей вины,
нелепой смертью ты бессмертье заслужил,
тут виноваты властные чины,
и им плевать, что жив ты, или жил.
           Ты им никто, их чада за границей,
и матерям их убиваться не пришлось,
не снятся им ребят убитых лица,
за то, чтоб, чадам их, легко жилось.