Песня о моей матери

Пою о Матери своей я эту песнь.
Пусть голос мой не зазвенит натужно.
Ведь только если в этом мир есть
Та женщина, мне о которой молвить нужно,
Так это Мать моя. «Спасибо!»
Ей говорю за то, что родила,
За то, что 9 месяцев меня в себе носила,
За то, то что выкормила и взрастила
И Человеком стать мне помогла.
Нелёгкою была у мамы жизнь.
Сменялись беды, горе и потери.
И если вдруг об этом расскажи,
То не поймут тебя и не поверят.
Тогда начну я с предвоенных лет.
Но перед тем поставлю … (многоточье)
Оттуда тянется в грядущее мой след.
В то время появилась Мамы дочка.
А перед тем… не умолчу я тут,
Не буду запятую ставить с точкой.
Был каторжный невыносимый труд
На стройке рядовой чернорабочей.
На спину кОзлы дали ей козлы.
И вверх взбирайся, этажи считая.
Кого этот труд и делал злым,
Но наша Мама не была такая.
По 20 норм за сутки и вперед,
Пока раствор цемента, не остыл, и
Вот уже в Кремле её и ждёт
Народный староста М.И. Калинин.
Слова его как будто бы просты,
Но главное ведь смысл тех слов, не сила.
И вот вручает Матери часы,
Часы те именные – золотые!
Три года пролетело, словно миг,
И дочка незаметно повзрослела.
И вот мы слышим материнский крик –
Война, как чёрный ворон, налетела!
Совсем нежданно в дом пришла война,
Где без того и так немного места.
И вот с войной той встретилась она –
Не то жена, не то ещё невеста.
Столкнулся с тьмою лучезарный свет.
Как  Божьи ангелы с силою нечистой.
И скромный дом, любви струивший свет,
Вдруг стал приютом милым для фашистов.
И Мать, спасаясь от постылых ласк,
От пошлого немчуры убегает.
Её ребёнок этой сцене рад,
Он думает, что мать его играет!
Давно супруга увезли на фронт,
И страшная настала «переменка».
И скарб с добром она с собой везёт –
На рынок вещевой везёт – на «менку»!
«Вдруг в небе появились самолёты.
И начинается ужасный их полёт.
Солдат строчат фашистов пулемёты,
Сражается с фашистами наш взвод.
Минуты поражения близки,
Но тяжелы они, войны минутки!
И гибнут, как один, сибиряки,
И кровью белые залиты полушубки.
И самолётов бреющий полёт
Ушам невыносимо было слушать.
Но вот и наше время настаёт –
Вступают в бой советские «катюши»!
Повсюду шквал из дыма и огня!
В огне горят орудия из стали.
И невозможно место поменять.
И под огонь «катюш» и мы попали,
Летящих друг за другом, к ряду ряд.
И эти огненные осы страшной стали
Уничтожали всё вокруг полряд.
Как много здесь людей мы потеряли!
Непросто к горю подбирать слова!
И те, кто меня ночью подобрали,
Навряд ли думали, что я ещё жива.
А в памяти всё сохранилось скупо.
Неясно помню, будто бы во сне.
Как тело завалили горы трупов
И кровь – чужая и моя – текла по мне!
И трупов этих набирались тонны –
Так много было жутких жертв огня.
И  если не услышали бы стоны –
Похоронили б с ними и меня».
Я слышал Матери рассказ сквозь слёзы
В один из тёплых светлых майских дней.
Но скуп язык бесцветной плоской прозы,
Как скуп язык поэзии моей,
Чтоб описать те ужасы, страданья,
Что Мать моя сумела пережить.
И горло комом горе заглушило мне рыданье.
И с этим чувством продолжаю жить!