Первый и Последний Суд. Посвящается Дж. Роулинг

Судьи облегченно вздохнули. Рабочий день закончился. Троих виновников происшествия оправдали. От их лиц исходил невнятный фосфорический свет. Все вещи постепенно вставали на свои места. Бывшие заключенные выбежали из клеток: женщина, изображая до дыр зачитанную книгу, легко стряхнула наручники с запястий и не торопясь пошла навстречу каким-то людям с остро отточенными перьями.
Второй пленник, мужчина, а может быть, юноша или мальчик, сражу же, как только его освободили, внезапно исчез. Потом вдруг снова резко появился, сел на молчаливый болезненный пол и начал бормотать чье-то имя…
Увидев это, из третьей клетки выползла обезумевшая от тюремных мук девочка. Она машинально запомнила гримасничанье женщины и бормотанье мужчины, а может быть, юноши или мальчика… И вновь зашла в клетку.
Суд был в замешательстве. Такого поведения оправданных, такой неблагодарности в ответ на помилование он не видел никогда… Эти трое отвечали друг за друга. А потому нужно было судить по новому закону. Тут девочка улыбнулась, поцеловала прутья клетки и начала давать новые показания. Показаний было всего три. Но это были показания, которых не знало следствие…

Показание первое

Нет, авторучка не дрожала…
В ее, моих, его руках…
Чернил с пером нам не хватало…
Наш лист тетрадный сОздал прах…
Она и я – не осознали
Цену пергамента… Лишь он
Прочувствовал всю боль бумаги
И букв неистовый закон…
Теперь уж спорить бесполезно,
Кому, зажмурясь, выпить слизь –
Составленное ею зелье –
Мной прожитую его жизнь…

Зеленый цвет… Тягуче-сладок…
В строчках-болотах увязаем.

Показание второе

Знаю, ты право на это имела…
Знаю, могла воскресить и убить…
Знаю, ты душу его не жалела,
Чтоб дети его не смогли полюбить…
Я помню, как в страхе ждала вновь с ним встречи…
Ребенок читал, а в глазах тлела ночь…
Плакал ребенок от каменной речи…
Я помню, как мне становилось невмочь…
Играть в ее страшные мутные игры…
Не знала – мы все попадем в тот капкан…
Мы будем искать жертву наших фантазий…
Мы счастливы будем от сделанных ран…-
Тому, кто рожден глухо стонущей буквой,
Нами безжалостно втоптанной в грязь…
Мы находили свое вдохновенье,
Кому-то порвав со спасением связь…
Знаю, ты право на это имела…
Знаю, могла воскресить и убить…
Знаю, мы судьбы ломаем умело,
Чтоб страницы они не смогли позабыть…

А ребенок все плакал…


Показание третье

Она пила свой чай по часам.
И сейчас пьет.
Она раскрывала свой зонт.
И сейчас раскрывает.
Дождь льет.
Он хранил свою тайну все семь запорошенных лет…
И лишь одному он доверил наш общий секрет…
Я шагала к ней и к нему не в угоду мирам…
Я дошла до экватора их не захваченных стран…
Мы зА руки брАлись и врозь ковыляли до дома.
Мы друг с другом болтали взахлеб, но, увы,
Не сказали ни слова…
Он и я отмолчались. Она – продолжает хамить.
Я и он – отошли. Она – будет сладостно жить…
Чай – логичен. А зонт все же просится в спицы секрета…
Дождь. Часы. И седьмое, последнее, лето…

Нет, не в школу потом… Я ошиблась…


Судьи облегченно вздохнули – девочка закончила давать показания. Смертная казнь преступников была назначена на завтра.