Слышу!

Слышу гордым, слышу с презрением,
И одобрением, слышу с прощением,
Слышу с молитвою и умилением.
Слышу с надеждою, слышу с отчаяньем,
И состраданием, и с нареканием,
Слышу с мольбой и слышу с заклятием,
Русь мою тащат то на проклятие.
Слышу, по Миру, всегда и везде,
Русский!?
То значит не миловать, здесь и ни где.
Хоть не виновен – не крал и не врал,
Лишь виноват в том, что честным бывал.
Злобствует нечисть, той, что не раз
Спас рус свободу ей и для нас.
Всё, что творится ныне вокруг
Вновь замечаю порочный в том круг.
Крутится, вертится всё меж собой,
Крутится, вертится летом, зимой,
Крутится, вертится лета, века,
Но не измена в том сущность пока.
Русь обвиняют, не могут, мол, жить.
Русь обирают, не могут хранить.
Русь, что имеет, не ей, мол, дано,
То, что желает, не ей суждено.
Тут же, послушно, им вторит предатель.
В Кремль забрался, гробокопатель.
Рушит, хоронит, иль всё продаёт,
Стоны, что слышит, на то он плюёт.
И потому, как в прошлом не раз,
Слышу суровый предков приказ:
«Хватит слушать, народа страданья,
Хватит терпеть, обид, помыканья,
Хватит им это и то дозволять,
Время пришло, им за всё отвечать.
Кто бы он ни был, пред Богом, равны.
Будут ответны, за то в чём грешны.
Строго Русь спросит, за всё, что творили,
Злу и паскудству ведь их не учили.
Им доверяли, им говорили
Лучше бы с Русью честно вы жили.
То не звучало б тревогой для вас,
Вас обвиняющий грозный сей глас».
Слышу, как в старь, из народных глубин,
Вновь поднимается Рус – исполин.
Не обессудь, господа, то наказанье,
За словоблудье, без покаянья.
Не обессудь, что будет жестоко, безмерно.
Нужно лишь так, адекватно, то верно!