На войне любовь сильней

Был январь и день ненастный,
На окраине села
В полночь – в самый час ужасный
Мать младенца родила.
      Повивальная стряпуха
      Посмотрела на дитя,
      Обошла его в три круга
      И сказала, воротясь:
- Дочь твоя, дитя порока,
  Но помилует Господь,
  Коль сама в три года срока
  Ты свою умеришь плоть:
        Причащаться и поститься
        Будешь вовремя всегда,
        И дите переродится.
        Да не сразу… Погодя…
С тем старушка удалилась.
Мать, в бессилии лежа,
На дите перекрестилась,
Шел снежок, припороша…
        Проскочили дни, как ветры,
        И в свои шестнадцать лет
        Красотою предрассветной
        Всех смущала Магдалена.
Вот, у зеркала гарцуя,
Примеряет ободок,
Что, в девичестве танцуя,
Мать бросала за порог.
        Вот сама связала платье,
        Бог уменья не отнял,
        И в счастливом том занятии
        Красоты еще придал.
Магдалена возрастала,
Духом праведна была
И к себе не подпускала,
Как могучая скала.
       Но приехал раз Ермошка –
       Парень видный, разбитной,
       Раз сыграл лишь на гармошке –
       И пропал ее покой.
И  Ермошкино сердечко
Тоже билось: тук-тук-тук,
И мечтал он, что колечко
Из его ей будет рук.
      Только парень был он хитрый
      И умел в душе скрывать
      Кинофильмы и субтитры,
      Чтоб никто не смог читать.
Магдалене ж было ясно,
Что желанная она.
Отвечала: ты  -  прекрасна
Ей зеркальная страна.
      Но с любимым только встречи
      Всей душой она ждала,
      Чтоб скорей в грядущий вечер
       С ним тропинка повела.
Их венчали в ближней церкви,
В шалаше с любимым – рай.
В верности клялись до смерти,
Вино лилось через край.
      Враг смотрел на эту пару
      И зубами скрежетал:
      Много б пылу, много б жару
      За погибель их отдал.
Но Господь хранил влюбленных
И послал им шесть детей:
Трех ребят и трех девчонок,
Что водою не разлей.
     Да недолгим было счастье –
     Ермолай ушел на фронт.
     Все молились, чтоб ненастье
     Обошло их дружный дом.
Только лучшие из лучших
Остаются на войне…
Знать, отдал он Богу душу
В незнакомой стороне…
     И рыдала Магдалена,
     И не верила в судьбу:
     «Он – живой, придет из плена,
       Я рубашку сберегу»…
Детки маму утешали,
Шли веселою гурьбой:
«Будешь, мамка, ты за нами,
  Как за каменной стеной».
          - Кто ж вас вырастить поможет
            Мал - малу и меньше всех?
            Видно, что всего дороже,
            Продавать теперь за грех…
Так в душе она решила
Покупать еду за плоть
И в отчаяньи забыла,
Как хранил ее Господь.
            Не молилась больше слезно,
            Не зажгла святой огонь,
            В том отчаяньи нервозном
            Нес ее ретивый конь…
И поехало по кругу:
«Ты – товар, а я – купец»,
Где стояли друг за другом
То старик, то молодец.
           И забыли дети Бога,
           Хоть всего было полно…
           Заросла к Храму дорога
           В душах их давным –давно.
Магдалена ж научилась
Только денежки считать.
Ей не раз уже открылось,
Как, кого, где обобрать.
            Многим нравилась такая
            Поразъевшаяся плоть.
            Но, нарочно потакая,
            Молча вел ее Господь.
К Своему Кресту Святому
Сквозь затишье и бурьян,
Чтоб к моменту золотому
Показать души изъян.
               Раз в деревне появился
               Интересный гражданин.
               По соседству поселился
               С Магдаленою один.
С виду был интеллигентен –
Тонкий нос, орлиный взгляд,
Все симпатии у женщин
Собирал он, как наряд.
               И встречая Магдалену,
               Ощущал ее тепло,
               Что толкало на измену.
               Только дело не пошло.
Магдалена истомилась:
Что же он, сосед, святой?
Добивалась – не добилась,
Хоть и был он холостой.
                И пошла к нему с повинной,
                Тайно мысль одну храня,
                Взять уловкою старинной.
                «Будешь ныне у меня!»
В дом зашла, а там иконы,
И Святой Царицы лик
На нее глядит со стоном,
Умоляющий родник.
                Дальше входит. Скатерть белу
                Постелили на столе.
                Ну а это что за дело?
                Что за фото в уголке?
Магдалена обомлела.
Муж, она и шесть детей
На нее глядят не смело,
И во взглядах: «Не убей!»
                Фотографию родную
                В руки вмиг взяла она.
                И Господь слезу святую
                Дал ей. Лопнула струна.
Вдруг заходит тот, чье сердце
Ей мечталось обольстить
И глаза его из детства
Все смогли ей враз простить.
                - Ермолай??! Откуда, милый?
                Ты же стал совсем другой…
                Я ж бумажку получила,
                Что лежишь в земле сырой…
- Долго я служил в разведке,
   Поменял свое лицо,
   Да попал однажды в клетку
   За измену подлецов.
                Для свершенья смертной казни
                Привезен был на расстрел,
                Но родная наша армия
                Завершила беспредел:
Встала вряд фашистов очередь,
Чтоб начать в меня стрельбу,
Да глубокой этой ночью
Самолет летел по небу.
                И гранатою подорваны,
                В тот же ряд легли они.
                Вот он я. Хоть и оборванный,
                Но вернулся. Не гони.
Если б стал бы вдруг калекой,
Не вернулся б – так больней
Жить все время под опекой.
На войне любовь сильней.
                И посыпались священные
                Слезы золотом ресниц,
                И сидела Магдалена
                Все в обнимку до зарниц.
А потом, взяв руку об руку,
Привела в родной шалаш.
И сказала прежним голосом:
- Дети! Это папа ваш.