Людмиле Майоровой

Я словом описать не в силах
Волшебного лица портрет.
О, моя ласковая Мила!
Ты мне даруешь яркий свет:
Средь тьмы предательских сомнений
Твой взгляд - мой главный маячок.
От необдуманных решений
Я отрекусь, коснувшись щёк.
Их бархат нынче мне так дорог,
Что с ним разлука - будто смерть.
А губ твоих движенья - всполох
Желанья. В нём хочу сгореть!..

Мы встретились с тобой зимою,
Когда нам лето память жгло.
Тумана мятой пеленою
В тот день причал заволокло.

Мы друг на друга налетели.
И ты сказала: "Что ж вы так
Не осторожны, в самом деле?"
Я тихо молвил: "Вот дурак..."

Мне было жарко и неловко,
Что обнял невзначай тебя.
Эх, с детства лишняя сноровка -
Краснеть в сих случаях до пят...

Тут с носика очки скользнули,
Упав в замёрзшую траву.
Твои слезинки, словно пули,
Прижали к белому ковру.

Уже ложилась ночь на берег,
И тут, под светом фонаря,
Внезапно стёкла заблестели.
От возбуждения горя
Я взял дрожащими руками
Очки за душки... А потом
Я гнал к воде ботинком камни,
Ты тёрла стёклышки платком.

А лодки бились в сонный берег,
И ветер тучи подгонял.
И струны сердца вдруг запели -
Ты нежно обняла меня.

... Потом мы шли безлюдным парком,
Ведя беседу неспеша.
И эта ночь была подарком,
Тем, что ждала моя душа.