Моим снам посвящается

И снова пришёл сезон слёз.
Всё началось с того часа, когда над бедной рыбацкой деревушкой, забытой всеми чертями и ангелами на берегу океана, сползлись грозовые тучи со всего мира.
Первым заплакал новорожденный младенец. Он разорвал своим криком пустынную тишину ночи и провозгласил всем - пора опустошать сердца!
Следом заплакали другие младенцы, их матери и отцы, старухи и старики, все, кто слышал плач из дома соседа, сами начинали реветь во всё горло. И, когда, снизойдя на нет, стих гул разорванных в клочья голосов, по земле забарабанил дождь. Дождь из слёз.
Все - от мала до велика - все! - щедро делились с миром своими слезами и никто не мог ничего с собой поделать. Так было всегда. Так, из года в год, из поколения в поколение они, их предки, и предки их предков отдавали дань уходящему солнцу. Солнцу, уходящему на покой.
Люди выходили на берег и, подсаливая холодную воду, отдавали все свои радости и печали океану. Они отдавали ему всё до конца, всю свою жизнь, провонявшую тухлой рыбой, и, в исступлении, достигнув апогея своего горя, становились пустыми. Пустыми настолько, что от них оставались лишь валившиеся глаза и кожаный каркас.
Как сомнамбулы уходили они в свои лачуги, чтобы снова ночью услышать плач младенца и исторгнуть из себя всё до последней капли, всё, что ещё не принял океан, всё, что ещё может родить пустота, всё, что ещё не стало пустотой. Они отдавали океану всё, а океан делал их счастливыми. Океан делал их пустыми. Равнодушными к тому, что солнца больше нет.