Возьму я холст и краски наложу дополненное

Возьму я холст и краски наложу
И набросаю в полутьме фигуру.
Которой я всю свою жизнь служу,
Ломая стрелы хитрому амуру.

Я бирюзой украшу небосвод.
Там годы счастья, годы озаренья,
Там день прожитый кажется, как год,
Там радости мои и там мои сомненья.

Омытые, слезами темных туч
На небосводе бирюзой прикрою
 И с неба упадет надежды луч.
Картина запылает раннею зарею.

Лазурью заиграет песнь ручья
И ароматом роз наполнится картина.
И два мазка, в которых жизнь моя
И засверкает радостью долина.

Я нарисую женщину на ней.
Не самую прекрасную из женщин,
Но ту, которая мне всех милей,
С которою, я богом венчан.

И вот тогда под ликованье труб,
Под ветра посвист,  впрямь неугомонный,
Окончит свой нелегкий труд
Художник в свой портрет влюблённый.

        11
Зажжет он свечи, сядет на полу
В душе разбитый, чем-то обделенный,
Иллюзиям попавший в кабалу
И без вины навеки осужденный.

И долго будет он разглядывать портрет,
Пока зори гонцы не обласкают раму
И солнца лучик не оставит след,
И в красках не изменит панораму.

И вспыхнет на картине небосвод
И бирюза  наполнится водою,
И что творил он не один свой год-
Не побежит размытою волною

И засверкает на картине солнца луч,
Откроется небесное сиянье
И выглянет вдруг солнце из- за туч.
Прекрасное видно на расстоянье.

И в руки нож художник вдруг возьмет
Уверенно и ловкими штрихами
Он холст картины быстро иссечет,
Она повиснет в раме лоскутами.

              111
И вот тогда под ликованье труб,
Под ветра посвист, впрямь неугомонный,
Его улыбка лишь коснется губ,
Начнет писать портрет не рукотворный

Там в зареве пожаров и огней
В всемирных потрясеньях и конфликтах,
Он нарисует ту, что всех была милей,
Смешав  всю боль в разложенных палитрах.


И новый холст. И новая модель.
И новое неистовство искусства.
Неважно у кого какая цель,
Конечна - мимолетность чувства!