А Чехов ждёт...

Привет героям книжного пассажа!
От них я никогда не устаю,
Хотя в кругу любимых персонажей
Чужие тени-призраки встают,

Непрошенно преследуя эпохи.
Пока жива связующая нить,
Таланты вечно пожинали крохи.
За это ли нам классиков винить?

В кошмарных буднях ощущенье пира
Не разглядели через толщу лет
Глаза сонетов. Не стыдим Шекспира
За нынешних Ромео и Джульетт.

Простим Флобера. Воспитатель чувства
О нравах откровенно говорил.
Ему внимали и... краснели густо,
Не спорив с... госпожою Бовари.

А что сейчас? Типаж отштукатурен.
Тональность "ля" меняется на "ре".
Бесследно отошла литература
Шедеврами Бальзака. Оноре.

Вальтер и Гете, Диккенс и Петрарка
"На посошок" сумели доказать:
Страшней, когда "низы" пылают жарко,
А сильным мира - нечего сказать.

В душевных муках яростных терзаний
Раскольников надеялся тайком,
Но... Преступленье стало наказаньем.
Сейчас не всех преследует закон.

Без кошелька не состоится гений.
В гнезде дворянском встретить по уму
Пообещал нечаянно Тургенев,
Знакомый нам благодаря... Му-Му.

Нет помощи - ни спонсорской, ни шефской.
Ну как с таким раскладом "саду цвесть"?
"Что делать?"- вопрошает Чернышевский.
А Чехов ждёт в палате номер шесть!

На доброе накладывали вето.
Цензуре было дело до всего...
Стихами надрываются поэты,
Стараясь докричаться. До кого?

И так не слышим, бедные, друг дружку,
До Галича с Высоцким добрались...
О чести помнил, умирая, Пушкин.
Те времена давно перевелись.

Кого порок в объятиях задушит,
Кому-то - сдохнуть псом сторожевым,
А кое-кто, воздав умершим душам,
Откажется потворствовать живым.

Иные ценности. Растоптанные нравы.
Назвался б нынче киллером Дантес.
И Сухову обидно за державу,
Где правда стала, как деликатес.

Где хорошо недружным с головою,
Где, что ни день, реформами сквозит.
Где нашей жизни зеркало кривое
Действительность предвзято отразит.

Где так заметна святости пропажа,
Где исчезают Гоголь и Толстой
С обложек книг. Из новых вернисажей
Крутое чтиво вышло на постой.