Норманнский барон генри лонгфелло

ГЕНРИ ЛОНГФЕЛЛО

НОРМАННСКИЙ БАРОН

   В моменты жизни, когда размышления становятся спокойнее и глубже,
когда польза и скупость не так настойчиво возвышают голос против разума,
в мгновения домашней печали, недуга, смертельной опасности – люди
благородного сословия нередко раскаиваются в обладании крепостными
как в деле, малоприятном Богу, сотворившему всех людей по своему
образу и подобию.
                О.Тьерри.  Завоевание Англии


Болен, слаб, в поту – на ложе
Слёг барон в предсмертной дрожи.
Буря за окном шумела
И крылом о двери била.

Смерть поблизости витала,
Прибыль знатную считала:
Деньги, слуг, рабов, наделы
В судный счёт она вносила.

И монах сидел с ним рядом,
Впившись в требник строгим взглядом,
Вдохновенными псалмами
Услаждая слух больного.

А сквозь свисты бурь и стоны
Мерно доносились звоны:
В этот час справляли в храме
Праздник Рождества Христова.
А меж тем рабы и слуги,
В зал сойдясь со всей округи,
В замке старого барона
На своём пиру сидели.

У бесправных и бездольных
Песни те же, что у вольных.
И затихли ветра стоны
Пред напевом менестреля.

Этих песен отзвук дальний
Слышался в опочивальне,
И, пока монах склонялся
И читал свой требник глухо,

Страждущий привстать пытался,
Слёзы на глазах блестели –
Наконец, он приподнялся
И достигла песня слуха:

«Странник, в яслях порождённый,
Красноречье Аарона
С мужеством Давида сливший,
Нам открыл свободы двери!»

Молнии сверкнувшей пламя
Вспыхнуло за витражами.
И барон, про смерть забывши,
«Боже! – крикнул, - miserere!»

Он раскаивался свято;
Все, что он любил когда-то
Уничтожилось пред властью
Вседержителя Едина.

Пышность виделась тщетою,
Обладанье – нищетою:
Здравый смысл сильнее страсти,
Правде не нужна личина.

«Все рабы в моей округе,
Воины мои и слуги,
Все, кто мне служил без страха, -
Пусть узнают свет свободы!»

Так на требнике он клялся.
Взгляд его меж тем смягчался.
Умер он. Из уст монаха
“Amen!” – понеслось под своды.

Так проходит год за годом,
И покоится под сводом
Монастырского предела
Прах норманнского барона.

Книги всё же не истлели
С повестью о добром деле –
Совершившего то дело
Чтит народ освобожденный.

              (С английского)