восьмидесятый год

Как давит на меня горячий душный август.
А мысли тяжелы. От них покоя нет.
И смутно на душе. Я думаю про старость.
Про то, что мне уже давно за сорок лет.

Что двадцать первый век в крутом своем начале.
Что много не сбылось на этом рубеже.
И вдруг негромкий звук. Как будто постучали.
И голоса: "Открой! Замерзли мы уже".

Замерзли? Что за бред! Быть может, кто смеется?
Такая духота. Но голос мне знаком.
А сердце узнает и бьется, бьется, бьется
И тянет от дверей тревожным холодком.

И я иду, иду на этот говор бреда.
Вот шаг. Еще один. Еще один вперед...
Какая чушь, постой! Ведь если вправду это,
То, значит, на дворе восьмидесятый год!

И, значит, от давно минувшего вблизи я
И та, что я любил, еще не умерла.
И там еще живут советская Россия,
Ушедшие друзья и прошлые дела.

И там зима, шаги, упруги и пружинны,
И снег, и смех. И жизнь веселым чередом
Бежит, бежит вперед, и катятся машины
И Новый год спешит в мой озаренный дом.

Там молодость моя! Она, я знаю, возле
Томительных моих захлопнутых дверей.
И там шумят друзья: Открой, ведь мы замерзли.
- Они зовут меня - ну, открывай скорей!

И я иду, иду. Уже осталось малость.
Вот шаг. Еще один. Еще один вперед...
Как давит на меня горячий душный август
И запертая дверь в восьмидесятый год.

В.Шадрин г.Орск