Октябрь

Ну, вот и ты. Усталостью своей,
Иссушенной землей меня встречаешь строго.
Еще немного, и расправишь шлейф
Огнисто-пурпурный с туманной поволокой.
Еще немного, и увижу я
Неровность улетающего клина,
И грусть – зачем? к чему? – ожжет меня
Огнем любви…
        Ожжет невыносимо…
И с каждой осенью мучительней печаль
Что дальше?
        Дальше даже думать больно…
А боль щедра, ей ничего не жаль,
Ей веселее в душах беспокойных.
И ей под стать беснуются ветра,
И хлещут ливни, воют ураганы,
И черная осклизлая листва
Не радует ни цветом, ни обманом,
И листья-клочья мусором летят
В опухшее заплаканное небо.
Деревья стонут, стекла дребезжат,
И сердце в чувствах и желаньях слепо…

Но день-другой, и стихнет вдруг печаль,
На небе ни волнения, ни тучи,
И солнцем дышит ласковая даль,
Оно и в лужах, и в листве, сгребенной в кучи.
И воздух чист, и на душе легко,
И розы алые в такие дни свежее,
И пахнет яблоком, травой и костерком,
И синь небес весенних снов нежнее…

То ливень, то тепло, то стужа, то потоп,
То тихий день, то буря, то унынье…
Мне даже птицы говорили, что
По осени у них слабеют крылья.
Вот так и кажется, что кто-то захотел
Застать врасплох испуганную душу,
Храбрец-скворец со страху улетел,
Еще чуть-чуть — я тоже, тоже струшу.

От страха прочь! по узенькой тропе,
По отшумевшим волнам листопада,
Навстречу осени… Ты слышишь? Я к тебе,
В тот лес, в котором ты всегда мне рада.

     Где ветер октябрьский кружит
     Пьянящий прохладой вальсок,
     И где в ожиданьи ноябрьской стужи
     Не ноет от боли висок.
     Где клюква, как шапочки гномов,
     Мелькает, таясь от людей,
     Где тих и задумчив над сказкою новой
     Колдует старик Берендей.

Ну, вот и я. В предместиях твоих
Запутавшись, блуждаю без оглядки,
Ну где же? Где премудрости твои,
Твои секреты, тайны и разгадки?

И ты… О, как тут к месту холода
Твоих ночей, рассветов, расставаний,
Подернутая первым льдом вода,
Как избавление от боли и страданий,
Как избавление от стройной череды
Звучащих слов, опутанных размером,
Как мудрость перемученной беды,
Спокойная и чистая… как вера.