Волоха Омский

Волоха Омский мне сказал,
показывая крюк, крепивший батарею,
что расшатал и заточил тайком он в камере:
"Не зашманали!
О, лишь бы, как и в прошлый раз,
они остановились пить газводу.
Жара какая. Грех - не утолить
им жажду после курицы,
что нам передавала
матушка твоя.
Вот свиньи!
Лучшее сожрали сами.
Ну так -
всегда."
Волоху расстреляли.
С ним встретился под "вышаком" -
мне отменили...
Волоха, брат!
Ты мне советовал,
прийдя на "зону",
жить "мужиком"
и "никуда не лезть" -
ты знал, что говорил,
прошедший Златоуст
в пиратские на "крытом" времена,
с "особого" Марийского бежавший,
конвойных "завалив"...
В Алма-Ате ты встретил женщину,
пять лет сумел прожить,
как человек,
не вляпавшись в дерьмо,
плывущее в тюрьму...
Однажды в парке, в летнем ресторане
вы пили пиво, кушали шашлык -
ты и жена, фактически, твоя.
К вам подошли два дембеля в погонах красных,
не спрашивая, взяли кружки и пошли брать пиво,
ваше пиво вылив...
Два "трупа" - в два удара кнопочным ножом...
Ты говорил потом, что нервы подвели,
когда б не красные погоны...
Из "бункера" я уходил внезапно -
"касачка" через месяц двадцать дней -
отозвалась отменой на "пятнашку"...
Из наволочки я успел достать
и сунуть незаметно тебе в руку
на пару папирос "соломы" чуйской.
Салам тебе!
Где б ни был ты...
Салам!
В тебе я видел человека,
ибо
ты человеком
в самых жёстких,
бесчеловечных
обстоятельствах
конкретно был.
К тебе перевели из "ноль четыре"
в "ноль шесть"
в тот день, когда огромного "козла"
из "ходаков",
приговорённого к расстрелу
за "малолетку"
по "сто первой"
и "восемь восемь" -
девочку-малышку
он, изнасиловав,
убил -
ты чуть не задушил...
Ведь знали "красные",
меня ты не задушишь.
А мы неплохо жили:
ты учил
крутить по-арестантски самокрутки
и многому ещё,
что жизнь не раз, не два
спасало мне,
ты сам, о том не зная,
научил...
Я помню тебя - "крабистый"
и рыжий,
синеглазый -
Волоха Омский,
каторжанин,
арестант...
Помилуй, тебя Бог!
Аминь.