Ночные всходы

Не убежать


Весна.  Зачем стихи грустны?
Я не отвечу.  Я не властен.
Я справедлив и беспристрастен.
Лирический герой несчастен.
Я счастлив.  Но впускаю сны

вторгаться в царство суеты
и диктовать свои уставы.
Сыскать на творчество управу,
нельзя.  Я звуки, как суставы,
кручу у сгустка темноты,

Они слагаются в слова,
мне лишь записывать, не боле.
Я – проводник щемящей боли,
не ищущий напрасно воли.
Нелеп побег от естества...
         




Воюю


Маршрут от заката в минувшее,
исхоженный мною сто крат.
Там, в зеркале, неотдохнувшее,
в щетине, лицо.  Виноват.
Побрею, но тени усталости
залягут, как отсвет ночи.
А надо бесхитростной малости,
но где-то забыты ключи
от прошлого.  Нет возвращения,
лишь гонит жестоко покой.
И сердце стучит с учащением.
Но право потрогать рукой,
утеряно.  Рваными строками,
дыханье смешав с темнотой,
квитаюсь с летящими сроками,
воюю с забвенья тщетой...
         




Миражи


Мне снилось лето.  Земляничный дух.
Покатый склон, река и берег дальний,
и звон стрекоз, и облачности скальный
рисунок.  В отдалении шоссе,
игрушечных машинок вереница.
Ушедших близких голоса и лица.
И я бегу со склона по росе,
бегу и не могу остановиться
и сотни слов, не высказанных вслух,

в беззвучный крик.  Грусть сторонится звука.
Тревожно.  Одиноко.  Но легко.
Прозрачен воздух, видно далеко.
В той точке память с вечностью совпала,
безумно перепутав рубежи.
И только сердце хрупкое дрожит.
Оно меж рёбер мечется устало,
но исступлённо верит в миражи,
что сочиняет вечная разлука...