Великая седмица

     XVI. Пролог или Вербное воскресенье

Он на осле въезжал в Ершалаим,
приветствуемый праздным населеньем.
Был первый день недели  —  воскресенье,
но назывался именем другим.

Народ кричал, приветствуемый Им,
какие-то пустые восхваленья
и явно жаждал факта воцаренья
пришедшего, признав Его  —  своим.

Пять полных дней: любви, надежд, терпенья...
пять дней Его  —  на самоотреченье...
Зачем пришёл? Ты  —  Кто? Что  —  эти дни?

Уже решили: вот  —  Второй Пурим!..
Но  —  зря! За то и был Христос судим,
за то народ и возопил: "Распни!.."

                13 марта 2010 г.
                22:21(Мск)


     Великий понедельник

Вчера был шум и гам. Сегодня  —  тихо.
Вчера ещё встречали, как царя.
Сегодня, ничего не говоря,
ждут чуда. Или, может, будят лихо.

С утра ходил к смоковнице. И проклял.
Сказал недавно сам: не прокляни,  —
какой он царь? Так, прячется в тени,
не в силах получить от древа смоквы.

Какой он царь: ругался, хулиганил,
гнал прочь менял, перевернул столы
и предал всех злословию хулы,
чинил скандал в ветхозаветном храме!

Какой он царь  —  все живы! Никого
никто не сверг. О, Сыне Человечий,
Ты ныне никому не сделал легче,
не отнял и не отдал своего!

Уж вечер, в душах многих  —  пустота.
Как много ждали, только толку  —  мало.
А древо, всё же, к вечеру пропало
как будто по проклятию Христа.

Какой он царь?  —  вошёл в Ершалаим
как царь, но гол и промышляет словом...
Ершалаим Тобой разочарован,
как Ты разочарован ныче им.

                29 марта 2010 г.
                20:00(Мск)
 

     XXXV. Великий вторник

                К фотографии с Плащаницы

Смотрю на распечатанный портрет,  —
твоё лицо, мой Старший Брат, на ткани
с улыбчивыми умными глазами,  —
и говорю: привет Тебе, привет!

Твоих столетий сколько, сколько лет
моих прошло,  —  Ты превратился в знамя.
Однако в час беседы между нами
ни времени, ни отчужденья нет.

Ты как-то дал мне мину. Я назад
готов тебе, мой Брат, вернуть талант:
долг  —  платежом, хоть и не та монета...

Как Ты учил, не зарывая в землю
монеты эти, и урок приемля,
я каждый день пускаю их по свету!..

                30 марта 2010 г.
                15:07(Мск)

     Великая среда

Двенадцатого, месяца Нисана
ещё до солнца, в первый час среды
решили просвещённые израильтяне
убрать того, кому кричат: "осанна".

Быть может, правда, что пришёл Мессия,
о нём, наверно, говорилось встарь...
Не в том беда, что он вошёл как царь,
беда  —  без фарисеев и насилья.

—  Он явно не стремится быть царём,  —
не чтит закон и до девиц не падок,  —
он просто замахнулся на порядок
и он стоИт  —  упорно!  —  на своём.

—  Он хочет так. Быть, значит, по сему:
тот против нас, кто в мир идёт не с нами!
Ещё день, два  —  и, кто поверил, сами
распятья станут требовать ему!

Двенадцатого, до рассвета, в среду
приговорили Сына и Раба.
Об этом знали Он, Его Судьба,
Его Отец. И не меняли Это.
....................................
Укрепи меня, Отче
ныне, завтра и впредь:
я себе напророчил
не убить  —  умереть.

То, что зрят мои очи,
я не в силах терять.
Укрепи меня, Отче,
не убить  —  умирать.

К смерти  —  время короче:
ни сказать, ни спросить.
Укрепи меня, Отче
отпустить и простить.

Я безмыслие прочих
не смогу поменять,
ведь не ведают, Отче,  —
что ж на сирых пенять!

Истечёт время ночи,
всё решится к утру.
Укрепи меня, Отче,
перед тем, как умру.

На детей худосочья
благодать не сошла...
Я прошу тебя, Отче:
не держи на них зла!..

                31 марта 2010 г.
                14:13(Мск)


     XXXIII. Великий четверг

                Ольге

Своей свечи огонь не затушу,  —
любимой донесу, обняв руками...
Да будет негасимо это пламя,
пока его под ветром проношу.

Зажжёную под эхоносный шум,
звеняще отражённый куполами,
от тех, что непрерывно светят в храме,  —
о, ветер, не гаси её, прошу!..

Как много, друг мой, волею судеб
или любви мы преломляли хлеб
и пили из одной с тобою чаши...

Не нарушая святости вечЕри,
я Господа прошу: дай нам по вере,
с которой мы проносим чувства наши...

                26 марта 2010 г.
                19:33(Мск)


     XXXVII. Великая Пятница

Был день шестой, и Песаха канун
(уж месяц минул, как прошёл Пурим),
готовился гулять Ершалаим,
готовился смирять его трибун.

На медном блюде остывал каплун,
Пилат писал пергамен в Вечный Рим:
"...он был пророк и нет вины за ним,
но град сей туп в период полных лун,

я против был, но фарисеи  —  за..."
Слабела небо рвавшая гроза,
зато в душе  —  по-прежнему черно.

"...За что ж его казнил синедрион?
за то, что обещал воскреснуть он?!."
"Воскресни, слышишь?"  —  вырвалось в окно...

                02 апреля 2010 г.
                16:00 — 17:44(Мск)

     XXXVIII. Великая суббота

Последнее знамение одно
тревожит душу каждый Божий год,
а правильней сказать, наоборот:
тревожит, коль не выпадет оно...

Когда в проём, как в малое окно,
два патриарха входят,  —  в этот грот
с тревогой смотрит мир: огонь сойдёт
на камень иль останется темно?..

Темно и тихо. Ждёт Христа дитя
и сыновья Мухаммеда. Хотя
в глазах надежда, в душах  —  страшный суд,

вопрос без вариантов: "да" иль "нет"?  —
и ждут на всех единственный ответ...
Уже! Горит! Не жжёт! Огонь несут!

                04 апреля 2010 г.
                19:59(Мск)


     XXXIX. Великдень

Ша-бат, последний день! Нет, не ша-бат...
Теперь он называется "суббота".
Окончена последняя работа,
бьют в колокол, но мягче, чем набат.

Толпа у храма. Лавки. Каждый рад
хоть что-то освятить. От поворота
с хоругвями церковная пехота
свернула к храму завершать парад.

Набат притих, но в темноте весенней
его сменил малиновый трезвон
в двенадцать звонких разнотонных нот!

И брызнул свет из храмовых окон!
"Воистину!.."  —  ответствует народ
на Светлое Христово Воскресенье!

                04 апреля 2010 г.
                20:39(Мск)