Да, восславьте когорты Персея!

Да, восславьте когорты Персея!
Пилум брошен, обрублен, а щит
вместе с кистью, уже леденея,
в пыль побоища верно летит.

Прорывая мидян и с наката
подминая атакой луга,
мы прорвались к перилам горбатым,
где молчала в печали река.

Синью заводи темь трепетала,
лишь прощальные стрелы, шурша,
пролетали, а небо взывало
пасть к реке и глотать, не дыша.

Флавий выскочил также мгновенно,
на откос на хрипящем коне,
и послушно мы сгрудили пленных
близ воды, подношением войне.

Озирались несчастные, ждали,
чу, команда, и дело верша,
не щадя мы их всех убивали,
лилась кровь молода и свежа.

Флавий, лучше б отдали их Риму,
рваная туча пошла близ реки,
эй, прикройте триариям спину,
- с тыла снова прорвались враги.

И чужие доспехи пехоты
оттеснили мы к тёмной реке,
и смывали ту брани работу
серые волны на сером песке.

Флавий тут же отправил к сенату
о победном свершении дел,
подошёл я к разбитым палаткам,
там костёр затухать не хотел.

Жарко тлели последние угли,
над рекою блестела луна,
Флавий прав, если б мы повернули,
наша участь была б решена.

Клочья дыма неслись над рекою
вперемежку с туманом, луна
тихо плакала в ночь надо мною,
как  скорбящая дома жена.

14 апреля 2010 г.
С-Петербург