Не видимо нас водят по земле

Я выдохся, мне кажется, писака,
И всё, писать я больше не смогу
Но кто то водит вдруг моей рукою,
За вдохновеньем я писать бегу.

И мысли шепчут образ поневоле,
Или я вольный образ выбирать
А может нас поштучно выбирали,
Чтоб мы могли и слышать и писать.

Влечёт на небо истинно влечение,
Не видимо нас водят по земле
Исполни ты своё предназначение,
На Богом данной жизненной волне.

А чтоб писать любить живое надо,
От чувств своих поэту не устать
И как суру ты шепчешь без обряда,
Когда кураж с тобою, чтоб писать.

И пишешь ты стихи свои по жизни,
Ты Богом штучно избранный писать
Быть может я достаточно наивный,
Чтоб о себе не скромно рассуждать.

Но я поэт, мечтавший о признании,
Когда вокруг, так пакостно и врут
Быть может я достоин понимания,
И после смерти, пусть потом учтут.

И я пишу на русском без признания,
Как есть казах на родине степной
Почти изгой, пишу без понимания,
А может всё ж, признают стороной.

Признают ненароком, там в России,
Своим поэтам путь заказан там
Зачем казах, чужой и не учтивый,
Что пишет правду вечно и бедлам.

Поэт, он прежде гражданин, и слово,
И пусть звучит правдиво без прикрас
Пусть это слово, так звучит сурово,
Поэту власть, совсем ведь не указ.

Мне о любви писалось без приказа,
Я слышал сердце вольное и зов
Любить во всю оно не перестало,
Упрямо сердце, там где есть любовь!

Влечёт на небо истинно влечение,
Не видимо нас водят по земле
Исполни ты своё предназначение,
На Богом данной жизненной стезе.

И мысли шепчут образ поневоле,
Или я вольный образ выбирать
А может нас поштучно выбирали,
Чтоб мы смогли и слышать и писать?!



14 апреля 2010 г.