Старине Фрейду

Фрейд, если прав, то лишь на две седьмых,
рисуя красным полотно зимы,
почти не признавая чёрно-белость,
как духа окончательную смелость
как неполовозрелость...

Считая сны лишь Эроса проделкой,
он плавал в них,
да видно очень мелко,
и видел те спектральные нюансы,
где звери зрят свои порносеансы.

А может, он всю жизнь свою проспал
меж двух закрытых шторами зеркал,
в их искривленьях видя мир животных -
случайно-случных, злых и сально-плотных?

О, как мы в снах его не полнозвучны,
не подымаясь выше злополучных
страстей астрала, словно в нотах двух
запутался младенческий наш дух,

бредя средь символов, рождённых нижней частью
подкорки, ее розовою пастью,
и губы красные, как красный тот флажок,
куда смертельным может стать прыжок...
................
Мудрец лукавый тех отверг отвагу,
кто может в пепел обратить бумагу,
чтоб стали снова чистыми холсты
для полноты Высокой Пустоты.