ДАМЭ Опять - Апрель, опять Берлин

 
Апрель. Берлин в листочков пене.
Тиргартен. Сакуры разрывы.
Два танка. Плавные ступени.
И списки тех, кто были живы

В таком же ветренном апреле
Всего за два шага до мая
Они, в прострелянных шинелях,
Не с краю. На переднем крае.

Танкисты, лётчики, связисты***,
Стою. Читаю грустно даты
Какое небо было чистым
Тогда над Вами в сорок пятом!

Вы были – лучшие из лучших
И всех делов – дожить до Мая!
Но шли полками Ваши души
В разбитые ворота Рая

Вы жизнь отдали всю – до донца,
Забыв оставить чуть себе,
Чтоб завтра снова встало солнце
На побеждающем Гербе.

А Бранденбургские ворота
На Унтер – той – дер Линден штрассе
Уже делить собрались что-то,
 Что брали Вы - опять на части.

Хоть лучше не найти страны
Где всё собрать для общей плавки:
От топора до «Сатаны»
И от меча до «Томогавка»!

Дождя потоки по стеклу.
Но мне чего-то стало жарко.
О чём? Кому?! – кричишь,  Петрарка?*
Взвивая времени золу.

Я торможу. Машина юзом
Застыла между двух полос.
На Герб погибшего Союза
Равненье держит строй берёз

А караул устал опять
Или домой ушел обедать…
Как мы готовы всё отдать:
И память и отцов победы

Спасибо немцам за заботу
Глумления в помине нет.
Но букв истёрлась позолота.
Мне стыдно! ** Слышишь, Президент?

В кольце несмолотых колосьев
Садится солнца полукруг
А Ты опять чего-то просишь,
Но снова Богу недосуг

Мне легче – я купил цветы
И знаю в Трептов-парк дорогу
Россия, Мать, когда же ты
Найдёшь свою тропинку к Богу?

Пора. Мне надо перевал
Свой взять до ночи. В снег и вьюгу.
Там намело. А я устал.
Но надо путь торить друг к другу.

Берлин – Яхимов, 11.04.2010

* - Напротив Бранденбургских ворот, чуть не доходя памятнику павшим здесь в апреле
 45-го, по оси улицы 17-го июня (но это - отдельная песня) стоит памятник Франческе Петрарке (1306-1374), напоминающий «Кричащего» Вадима Сидура
** - часть букв, действительно не читается. («Почему нет золота в стране?!» (с))
       Я бы сам подкрасил, но там высоковато. Хотя можно и  стремяночку взять...
      И униформу какую никакую.
      Летом доложу. Следите за газетами.  Памятник Достоевскому в Дрездене я ведь чищу. По мере сил и возможностей.          
*** - там плавною дугой стоят 8 пилонов, со списками погибших. По  родам войск.
        Даты рождения – до 1926 года. Смерти – апрель-май 1945. Всех званий.
        И отдельно – чуть впереди – две могилы только Героев Советского Союза.
        Две маленькие – меньше туравтобуса – тридцатьчетвёрочки, номера 200 и 300
        И два, вроде 110-мм орудия. Всё чисто. Свастик, как в России, нет ни одной.
        Даже в туалетах. Только в Трептов-парке. Расколотая мечом.
        Цветов уже много.

Приехал. Мы напились с Мишкой,
Как зюзики – в зелёный дым,
Он Диму знал не по наслышке_
Пять лет почти учился с ним.
Я попросил: «Скажи при встрече,
Ведь ты один себе не просишь,:
«Хреново. Но ещё не вечер!
Определись, чего ты хочешь?
Когда вы были малолетки,
Держал ты голову не так,
И в модной джинсовой  жилетке
В рок-клубе был, как свой чувак.
Я знаю, ты играешь в Го,
Ну, так подумай на досуге:
Дамэ****, но всё-же – кто кого!
Не закисай в «ближайшем круге»!»

**** - термин игры Го – самой лучшей игры на свете!
          (перевод=веточка жизни. Степень свободы, территория, не имеющая точек   
          свободы – мертва, и всё, что на ней находится – переходит противнику)

12.04.2010 г. Яхимов