Вера в рассвет

Болевая точка


Нелепо суть искать в пустых речах
(иных речей в природе не бывает).
Как зеркало ночная мостовая,
над нею свет, мерцающий в ночах,
что бьёт в глаза, но путь не освещает.

Я через ночь спешу в далёкий край,
который не обжит никем, не хожен,
он одинок, мы этим с ним похожи.
Над ним висит ворон зловещий грай,
а тьма на нём натянута, как кожа.

На коже фары вспарывают след,
но эти раны скоро заживают.
Как зеркало ночная мостовая,
но цели нет, как отражений нет,
одна дорога – точка болевая...




До слёз


При свете истин не видать ни зги,
поскольку свет тот ложен и непрочен.
Пересекаю чёрный остров ночи,
мой слог её бесстрастностью отточен,
а ритму соответствуют шаги.

Я раскидаю буквы в облаках,
как различить, где звёзды, где подделки?
Тепло воспоминаний вместо грелки,
кругами ночь прочерчивают стрелки,
а я несу на бережных руках

дыхание фантазии и грёз,
чтоб уронить небрежно на бумагу.
Ночь прорастает в строках, шаг по шагу,
мы память пьём на пару, точно брагу,
чтоб надышаться чувствами до слёз...


Владимиру Кошкину на «Житие велемира хлебникова»
http://stihi.ru/2008/02/27/198




Ни бросить, ни плюнуть


Ни бросить, ни плюнуть.  Обязан нести,
вернее, иначе не в силах держаться
в ловушке бессонной ночных декораций.
На сердце мозоли, что нажил в пути
и шрамы из глупых «поверь» да «прости»,

ни то ни другое, увы, невозможно,
поскольку скупа и беспомощна речь.
Мы призваны память от тлена беречь,
она усыхает от тряски дорожной,
но мы собираем клочки осторожно

и пробуем складывать в ниточки строк,
чтоб позже, по звукам, выстраивать что-то,
несущее ложь ощущенья полёта.
Но это не блажь – несдающийся рок,
грозящий петлёй обернуться шнурок.

Короткая пьеса и горек сюжет,
ни права ни воли сменить продолженье.
Ни бросить, ни плюнуть.  Обуза?  Служенье?
Не то не другое.  Решения нет,
есть крепкая, странная вера в рассвет...