личное бохумское

Сейчас я покажу вам фокус про сострадание, попрошу всех сосредоточиться. Смотрим: у меня на ладони ничего нет. Теперь внимание: я закрываю ладонь. Считаю до трех. Открываю ладонь. В ладони ничего нет. Еще раз: закрываю ладонь. Раз, два, три. Открываю ладонь: в ладони ничего нет. Закрываю. Раз, два, три. Открываю: ничего нет. Теперь попрошу аплодировать, потому что каждый раз, когда ладонь закрыта — оно там.

(С) Линор Горалик


совсем не понимаю, как получилось, что я родила этих собак. этих клоунов и эту ёлку. рожать ёлку, вероятно, было адски больно, но этого я не помню. всё как будто было в прошлой жизни, совсем не пойму, как это произошло. мне не хочется верить, что это было во мне.
это как новорожденному ребёнку первый раз попадается на глаза его собственная рука. он поначалу пугается. ой, это тоже я?
дошло до того, что находится с ними (собаками) в одной комнате стало жутковато. теперь их надо либо сжечь, либо дорисовать. уничтожить собак было бы, вероятно, слабостью с моей стороны. Поэтому я, собираясь довести до конца эту хреновую историю, хожу вокруг да около не в силах взять в руки даже палитру. не могу признать, что я даже не представляю, какого цвета они должны быть.
я доехала не до своей станции и долго-долго шла домой от hauptbahnhofa какими-то лабиринтами, только, чтобы не видеть собак снова. по дороге нашла в каком-то дворе какую-то огромную доску, долго тащила её домой, потом долго готовила на кухне яичницу и долго её ела (не заходя в комнату). и что теперь? мне так стыдно, что мистер Хе их видит каждый раз, когда приходит. Но что я могу сделать?
когда я распилю эту доску, я знаю, они уйдут. новый планшет не для них вовсе. нужно оставить меня одну часов на 5, чтобы я с ними покончила, но тут же, чёрт подери, всё время кто-то приходит.