Чарли Чаплин

 

               
                "Чарли Чаплин вышел из кино..."
                О. Мандельштам


В мировом кино печальном, может быть,
кто-то крутит в кинозале вашу жизнь,
и стрекочет, как кузнечик, ваша тень,
загораясь, исчезая в темноте.

Я и сам хожу в такое же кино,
мне не страшно, что вокруг меня темно,
только жаль, что невозможно разглядеть
с кем бы мне разговориться, с кем сидеть.

Посмотрю на "океанский" котелок,
как он бегает все время наутек,
как шустрит да попадает все впросак -
на лице - превопросительнейший знак.

Как он тросточкой играет на ходу,
как кондуктору болтает ерунду -
слезы льет его хохочующий рассказ
и в цветок уходит до еврейских глаз.

Полицейские за ним бегут-бегут,
а асфальт под ним пружинит, как батут,
гайки галками влетают прямо в рот,
принимает дело странный оборот:

не дается будто женщина кровать,
ни на ней и не под ней ему не спать,
а ложиться прямо так на половик,
съев на ужин со шнурками черевик.

Сам собою куролесит сюртучок,
не хрустальный землю топчет башмачок,
пусть не каждый столь изящен в котелке,
а башмак-то всем, пожалуй, по ноге.

Обернусь - и не умна, и не глупа,
а за мною - чарли чаплинов толпа,
за спиною - чарличаплинский народ,
за полтинник Чарли войско соберет!

Да и сам бегу я тоже, как и он,
и улыбочка - то сахар, то - лимон,
среди чаплинов меня не разглядеть,
я смогу его башмак сейчас надеть!

Чарли вертится в высоких зеркалах!
Чарли падает на вымытых полах!
Чарли с ходу прыгает в вагон -
мы за ним - мы не устали от погонь,

хоть погоны нас унылые страшат,
а все ж погонщики - ужасно нас смешат, -
то бродяжки мы на свете, то жиды,
всё кузнечики такие же, как ты.

Чудный Чарли, черно-белый человек,
на тарелке осьмигранный общепит,
честный Чарли, под простынкой твой ночлег
на коленях каменных храпит.

В темном шарфике, измучанный зимой,
Чарли с мальчиком идет ко мне домой.
Мы - немые, Чарли - не немой,
Чарли, darling, говори со мной.