Dance macabre

Осень кутает вечер в расшитый дождями шифон,
Полирует до глянца витые  дороги-морщинки
И небрежно бросает  на невские  волны  косынки, -
Гонит в сказочный край, где туманы хранят Альбион...

Жгут  видения.

 Роды...
........Салфетка и... прерванный плач...
..............Взгляд из вечности сына, - зазорного плода...
Боже!

Парк...
.....Дорожка... 
...........Нужник...
....................Вонь... 
.......................Младенца синюшная кожа...

Разрешил бы скорей эту пытку безмолвный палач!

Отпустило проклЯтое...
Ад поменялся на рай.
Снова хочется жить.
........................И любить...
.............................Пётр так  милосерден!
Там, на Троицкой площади, он не допустит до смерти!

- Катька, банты на платье пришей и вина мне подай!
Что  молчишь, аки рыба? Подпой, чай, вдвоём веселей?!
Я ж пою, хоть в остроге и нет партитур да клавира.

- Что Вы, матушка, Марья Даниловна?! Тут не до жиру!
  Жутко! Окна в решётках, и стражник стоит у дверей.

- Ну как хочешь! А я запою. Только слёзы не лей!
Марья Гамильтон я, камер-фрейлина и фаворитка!
Напугать меня казнью?! Петруши смешная попытка!
Эх, тоскливо без щеголей, певчих, шутов, ассамблей...

Вновь видения ранят, взыскуют за пагубный грех...

Камердинер царя в дом доставил в вечор повеленье:
Постелить нынче  ложе...
Румянит без свёклы стесненье,
Но известно: постель - это путь проторённый наверх!

Ей пятнадцать годков, в перестарки ещё не пора.
Говорят, что вертеп во дворце, да какое ей дело?!
Государь скупо жалует фрейлин за юное тело?
Пусть! А статус её будет завтра иной, чем вчера.

Ночь была так длинна... 
Оплывала свеча на консоль...
Белоснежный алтарь окроплялся  девической кровью...
Государь не прибегнул ни к нежности, ни к многословью,
Но был в страсти неистов и брал до утра... через боль.

Время шло. ДЕвиц много и царь к ней совсем охладел...
Да Ивашка Орлов не робел и любовь получилась,
Только  царь не денщик! - может дать высочайшую  милость.

За двумя погналась и осталась теперь не у дел.

Рассветает...

-  Эй, Катька, пора уж корсет шнуровать!

Вновь на улице дождь, - можно белое платье испачкать.
У погоста стоять будет вовсе не старая прачка -
К месту казни прибудет сам царь и  бояре, и знать...

Эшафот...

.........Царь приехал, Светлейший и архимандрит...

Льёт за шиворот дождь.
Улыбаться непросто, но надо.
Государь улыбнулся. Встал. Обнял.
На сердце отрада!!

- Что дрожишь-то? - спросил.
- Чуть промокла, продрогла... Дождит...
- Ты не бойся, тебя не коснётся рука палача.

Вот и всё. Прощена!! На зевак посмотрела победно...

Пётр вдруг палачу что-то молвил в ушко незаметно...

Вжиик!! И... жизнь подытожена росчерком быстрым меча.


Вопль!

Но в танце со смертью осталось последнее па:
Государь поднял голову Марьи, к устам приложился.

А глашатай кричал: -  Суд над детоубийцей свершился!

Ну, давай же, пляши от царёвых указов, толпа!   
 
 

**********************
Сведомский Павел Александрович."Мария Гамильтон перед казнью." 1904