Таинственная сила нелюбовь. txt

...Ущущим узких троп... посвящается...
Им оставалась узкая дорога,
И лишь по ней они могли пройти,
Хоть для маневра места было много,
Но ни один не пожелал уйти.
Так, затаив дыханье сил наизготове,
Подобно львам, в преддверие прыжка,
Они, как тени замерли на полуслове,
И совершили два немыслимых прыжка...

В пыли дорожной, отдавая силы,
Они за жизнь боролись без конца,
И жизнь коварною могилой
Ожесточила их сердца.

...

В моменты вдохновленья силой,
Богоподобного творца,
Их не однажды муза посетила,
И взбудоражила сердца.

Перед судьбой - неодолимой силой,
Они как тени на ветру,
Но жизнь их все равно любила,
Хоть им самим была не понутру.

И вот - смотрите свет, в конце тоннеля,
Спасительный уход к неведомому сну,
Но для тоголь их в яви мать родила,
Чтоб вновь развеять по утру.

В короткий миг, как сон,
Внезапной вспышкой, мгновением, мигом...
Пронеслись в обоих головах, все эти мысли,
Мысли о себе...

Но вновь нахлынувшая сила,
С могучим рёвом жгла себя в крови,
И не было момента, чтоб подумать,
О странностях и шалостях любви.
В тот миг, внутри, как в жерлове вулкана,
Вскипало всё и взорвалось чрез миг,
И из глубин души,  словно из недр океана,
В сознание влился звериный рык.
Звериною душа была по-сути,
Но этого не знал её имевший человек.
Сознание себя как воду мутит,
В стремительном порыве жизни.
И если так всё и оставить,
Тогда конец, и мир во мгле...

Душа!.. все быстро оживила,
Отбросила края и тени мер,
Безумие отвагой окрестила,
И ринулась на бой, другим в пример.

Неравных сил иль боли  нестрашася,
В отчаянном и затяжном рывке,
Их кровь как на пиру вино лилася,
В предсмертном танце страсти на легке.

И видя кровь других и их немые муки,
Ударом за удар - жил человек,
Но мощь ударов породила ступор,
В том ступоре душа молчит вовек...

Очнись от сна, проснись усталый странник,
Ты не один в своем бессмысленном бою,
С тобой других, таких как ты, неисчислимы толпы,
И единицы, на качелях из души.

Очнись, очнись! Куда идешь, не знаешь,
И я незнаю, не боюсь признать,
Но в бесполезном сне напрасно умирая,
Сумеешь ли счастливым сам себя назвать?

Я не пророк и не другой мессия, не бог, не маг, не чародей,
Я не наставник и не враг, и не во мне тебе возможно черпать силы,
А лишь в себе самом.

...

Я пропускаю строчку для припева,
На песню осчастливленной души,
Той, что огонь нашла, которая согрелась,
В долине рая жизненной тиши...

Но это, вновь, осколок сновиденья,
Всего лишь брошенная часть себя,
Которая себя находит в сожаленьях,
И разных сплетнях на себя.

Проснувшись, ты возможно вновь увидишь,
Как опосред тебя, проходит жизнь,
Но жизнь живет, и вечно не проходит,
Так где же лучше быть?

В самом себе не находя ответа,
Как появился в глубине меня
Такой вопрос. Ведь на него на самом деле нету
Ответа. И не нужно горьких слёз.

Мы жизь играем, словно, в киноленте,
И мы всегда готовы для игры,
Безропотно свой крест неся,
Или играя в пьессе,
Мы роли "наши" для Себя приберегли.
И вновь спектакль, вновь мы на яркой ленте,
Реклама, спетни, мы довольны вновь...
И ровно в этот миг, как в лучшем драматическом моменте,
На сцене пьессы появляется Любовь.
И как всегда она слегка печальна, одновременно с этим весела,
И молода, и в возрасте, под шалью и под вуалью,
Она уже везде, наверняка, успеть смогла.

Но вдруг, внезапно гости, понимают, что она у них, самих.
И спор нелепый меж собою затевают,
Кто ж для неё неоспоримее жених.
Любви кладут псалмы, читают книги,
Приносят шоколад и пастилу.
Её лелеют, ей всё позволяют,
И это для неё счастливый миг.
Она впадает в сладкий сон, цветную эйфорию,
И от неё в момент исходит свет,
И в свете том, внезапно воссияли люди,
Вдруг ощитив любви могучий, чудодейственный эффект.

Но то вкусившим дар,
А остальным измена, коварство, ложь,
И одоинокий стон, забытого, возлюбленного друга,
Что Ангелом Вселенной окрылён.

Он тоже, в том же мире пребывает,
Что и тайнственный сосуд души,
И в странствии великом помогает,
И стережет могущество души...

...

Белеет день, и ночь, чернее ночи,
Острей края, и холодней сердца,
Мы от любви на расстоянье плахи,
Опа`ленные уберём сердца.

Терзавшим плоть -  целованы распятья,
Травивишим жизнь - признанье и почёт,
Но для чего почёт душе, томимой скукой,
И для чего вообще душе почёт?

"Моя душа других таких не хуже",
Себе сказав, мы ринулися в бой,
И кто погиб в неодолимой луже,
А кто-то пал в борьбе с самим собой.

И эти двое тоже, миллионам вторя,
Пошли на зов неведомой толпы,
Поставив свою жизь на случай,
Как жизнь врагов за жизнь друзей...

...

Удары продолжали осыпаться,
И стоны стали глуше и мертвей,
Достойный должен был остаться... жить... и он остался,
Но был и проигравшего мертвей.

Так, в недосказанном пылу раздора,
Во вспышке ярости, стремлении постичь,
Отважном подвиге, обрывке разговора,
Оборвалась связующая нить,
Та нить, что крепче нитей всяких держит душу,
В объятиях силы, что должна лишь жить.
Но если нужно выбрать смерть,
Вы не щадите душу и тело ваше тоже перестанет быть.

Проснись, проснись, навязчивый читатель,
Встряхнувшись вновь, протри глаза,
И посмотри вокруг, но сам, без посторонних рук.
И вынеси вердикт,  "кто ты?", всего важнее.
Кто ты, что приходящий в мир,
Чтоб целовать красавицу нежнее...
Нет, в мыслях злой, навязчивый кумир,
Что отдален от счастья на расстояние неведомой звезды.

Кумиру нет заботы о душе поэта,
Который в этот мир себя отправил сам,
В других мирах нигде таких поэтов нету,
Богоподобных небесам.

Имея выбор, волей своей власти,
Душа не жребий бросила на стол,
А испытав видение на счастье,
Рванулась в приготовленный ей дол.
Он видел свою жизнь уж на перёд,
Как фильм кинопроката.
Словно смотрел закрученный сюжет,
Но не смотря на то, что жизнь не совершенна,
Он сам в неё купил себе билет.
Он выграл свою жизнь, как  в лотерею,
Купив последний проданный билет.
В неё войдя он предвкушал победы,
Стремился ввысь и к звездам, к небесам.
Туда, где новое захватывает воображенье,
Туда, где нет предела чудесам.
Он в жизнь вошел с сияющей улыбкой,
И мир заулыбался рядом с ним...

Словно прочествуя в купе с самомненьем,
Сомненьем и бессилием живя,
Другой герой непостижимой пьессы,
Взял этот водевиль, как бремя на себя.
Советники кругом точили лясы,
О том, что делать и как нужно жить,
Другие на себя одели рясы, чтобы
Поэта с "богом" подружить.

Но не для дум и каяньнья пред богом,
Не для креста себя приберегла душа.
А для катанья по сугробам,
И созерцанья неспеша.

"Не смей!" - Душе связали руки,
И с головы одёрнули венец.
Вот так душа готова наложить хоть на любого руки,
Чтоб в драке сгинуть наконец.

Да, всё перечеркнула лишь ошибка,
Рубящая канаты к парусам.
И буря жизни плот перевернула,
И жизни дно поднялось к небесам.
А то, что волновало, утонуло.
В сокровищницах мудрости к писцам.

Но тело всё заноза отравляет,
И возникает воспаленье вновь,
И мир непостижимо багровеет,
И кислою на вкус была любовь.

В одном рывке, в одном порыве страсти,
Где ярость застилает мыслей бред,
В бою не за незыблемое счастье,
А за проход, за пропускной билет.
За то, что жизнь прошла в военных подготовках,
Проигрыванию смерти небыло конца.
А у души, на ореале снова,
Следы от сажи погребального венца.

Так что же - жизнь борьба, за то, чтоб в ней остаться?
Иль за билет к космическим садам?
Жизнь бред, или она подобна танцу,
Бессмысленному танцу по волнам?

И снова я тебе напоминаю,
Что не в вопросах жизни, жизни суть,
Всё есть в тебе, вопросы и ответы,
А если не искал - не обессудь.

Вот так и здесь, без смысла, в два прыжка,
Решилась, судьба двух братьев с разных городов,
И та что их разъединила, таинственная сила - нелюбовь.
Любовь к себе, что застилает пониманье, что самость возвышает к небесам.
Способна вылиться в немилость, в отрицанье, в неуваженье к праотцам,
И вновь врзыхлив тропу своей ногою,
Сюда на пожирание судьбе,
Придут ещё не раз такие двое, чтоб что-то доказать другим или себе.

Не нам винить, увы, нам выпал лучший жребий,
Не нам нести топор, иль возлагать венец.
И распаляться средь постылых прений,
Иль скатываться к сплетням, наконец.
Не нам читать о сём газет,
Не мы об этом вступим в спор.
О тех, что в ярости друг друга разубили.
Насколько интересен разговор?

Нет, что нам дело до других,
Вот если бы другие так нас полюбили,
Как любим сами мы себя самих.
- the art is simple (2008)