***

А было это, кажется, прошлым летом
После обеда
В районе большой сиесты
на сорок восьмом перекрестке
На запястье был ставлен крестик
"Через год обязательно его встретить,
Улыбнуться, поговорить о пустом,
Он будет язвить, что-нибудь в этом роде ему ответить".

Потом было много людей,
Дождей, переходов, скомканных  простыней.
и вот это - по дружески - "он-то все еще с ней"
И вот это горчичное "Бедный, меж двух огней,
Ведь по-прежнему мается,
напивается по ночам"
Вслух - свободное пьяное - Он ничей, я ничья.
И потом неизменное чье-то чужое плечо,
Поцелуи в такси,
Дышать прерывисто-горячо, лавой капать,
Шептать "так хорошо, хорошо"
И внутренее самозабвенно плакать.

А потом были праздники новогодние,
плэей-бои, плей-деды Морозы,
Молчащие трубки были, были угрозы
тех взьерошенных кошек,
Чьих мышек ты молча тащила в койку.
Которые у подъезда потом месяцами стояли в стойке
вольно.
И ты довольна, и им приятно.
И "в губы не целовать, не стирать помаду".

А весной были мальчики
с именами из старых книжек,
И чтобы не делать больно этим мальчишкам
Ты им показывала запястье
и по-прежнему четкий крестик
Вот видите - говорила - вот тут мой зайчик,
В нем утка, в утке яйцо, в нем игла, на ее конце
Капелька моего счастья.
Мальчики оставляли букеты и уходили домой,
Ты варила кофе,
Обязательно звонил телефон
" А твой-то..."
- ты перебивала - "не мой"
"А он-то, ты только представь..."
Ты вздыхала, говорила "оставь".
И казалось, что этот крестик просто дурной сон.

Все случилось, конечно. летом
После обеда
в районе большой сиесты
Ты стирала свой чертов крестик
Когда он к тебе подошел,
Приобнял, заговорил о чем-то большом
И совершенно глупом
И как будто бы этого года не было вовсе.
Он трепал твои волосы,
Палец к губам прикладывал, чтобы молчать...
А ты закусывала губу,
Смеялась надрывно
И кольца на пальце старалась не замечать.