Я маску не снимаю пред толпой

1
Я клоун, я артист, я шут гороховый,
Я маску надеваю каждый день
И как на сцену к людям выхожу.

Переступив порог жилища своего,
Играю самого себя:
Сам драматург, сам зритель, сам судья.
И сам игрок -
Импровизатор собственного «Я».

Но почему я не герой,
Не баловень судьбы,
А только шут гороховый,
Комичный и наивный трагик?
А иногда — юродивый, глупец, безумец, шут — 
С улыбкой на лице,
С бубенчиками в голосе,
С повадкой простака...

Мне очень трудно выглядеть героем,
Зато легко играю дурака!
И жду усмешек над собой,
Как ждёт аплодисментов публики
Любой герой
Или артист, играющий героя.

2
Зачем играю я такую роль?
Зачем я маску постоянно надеваю?
Зачем юродствую и в шутку превращаю
Боль свою
И счастие своё?
Зачем с другими я шута играю?

Я пробовал без маски быть с людьми,
Но не могу ступить и шагу — 
Мне плохо без неё.
Ведь беззащитным я без маски становлюсь.

Хотел сменить я глупость на геройство,
На ум, на проницательность и превосходство,
Надменность примерял.
Хотел серьёзным, мудрым выглядеть для всех,
Но часто плачу я...
И только смех
И глупость дурака
Мне помогают спрятать слёзы.
Но только от других —
Не от себя.

3
По-прежнему,
Как в юности когда-то
Мечты, сомненья, грёзы
Одолевают, мучают меня,
Не равнодушны мне чужие слёзы.
Чужому счастию и горю я открыт.

И счастием своим,
Открытием своим
Своей любовью
Готов делиться с каждым встречным.
Но только так,
Как будто пьяный я,
Как будто я беспечный.
Как будто я не знаю, что творю,
Что думаю и говорю.
Как будто глупый и наивный я.

4
Мне хочется открытым быть:
Устал от маски я.
Но не могу сорвать её.
Всегда я в маске средь людей.
Мне с нею хорошо —
Привык я к ней.

А может быть, уже нельзя и снять её?
И выбросить нельзя?
Быть может, эта маска
Уже моё второе «Я»?

Но где же искренность моя?
И детская наивность где?
Открытость людям где?
Где щедрость чувств,
И где богатства
Моей любви
Безмерной, бурной и глубокой?

Ищу в себе.
И только в маске нахожу пропажу,
Но всё искажено там...
В этой маске:
Усмешка на любовь,
Гротеск на искренность,
Карикатура на открытость.
А вместо глубины — болтливость.

Открытия мои?...
Прозрения мои?... —
Как застарелый пошлый анекдот —
Не боле того.
А космос мой?...
Галактики мои в моей душе?...
Нужны ль они толпе?

5
Мне грустно наблюдать себя,
Свою игру,
Своё второе «Я»
Мне горько сознавать бессилие своё
Перед толпой,
Перед её стеной,
Перед законами её.
Растопчут ведь меня,
Как только маску я сниму,
И не поймут меня.

Когда же шут я —
Слушают меня.
Когда юродствую —
Кивают головами.
Они согласны с истиной тогда,
Когда дурак её им преподносит.
И красоте тогда они внимают,
Когда смеёшься над красой.
Любовь? —
Её не понимают.
«Любовь» «эротикой» я заменяю для толпы.

6
О, эта истина стара —
Пророк не нужен никому,
Его бы забросать камнями.
«Художник? —
Подождём, когда умрёшь.
Ах, ты поэт, писатель ты?
Ну что ж,
Ещё не время, подожди,
Когда уйдёшь от нас,
Мы вспомним про тебя.
Ах, ты Левша, мечтатель ты?
Умри же —
Ты нам не нужен.
Нам хлеба подавай и зрелищ,
Да попроще!

Юродствуй перед нами,
Играй нам простака,
Тогда мы умными себя считаем!»
Так было...
И так будет на века?
Но с этим не согласен я.
А всё же я шута играю
И маски не снимаю пред толпой.

7
И только лишь когда один, среди детей,
Средь очень близких и родных людей,
Открытым становлюсь.
И маски нет тогда,
И нет второго «Я»,
Юродивого нет,
Уже я не игрок!...
Как маски нет,
Свободен я!

Нет страха моего и нет сомненья,
Не надо прятать слёзы и любовь,
Ошибки и утраты, и прозренья.
Не надо прятать чудо вдохновенья.
Не надо издеваться над собой,
Над тем, что не поймут меня,
Не примут дар, закрывшись от него,
Не примут чуда моего.

8
И лишь когда без маски я,
Могу творить, а не играть творца.
И быть шутом, но маски не носить шута.
Могу безумным быть, но не играть безумца.
И слабым быть могу.
Могу ошибки делать без конца
И на ошибках вновь учиться.
Ребёнком быть могу.
Могу страдать и мучиться
И вновь счастливым быть.

Когда без маски я,
Могу играть лишь самого себя.
Но кто я?
Сам не знаю...
Не знаю роль свою,
Которую живу и жизненно играю
На сцене Бытия.
А кто же зритель мой?
Кто драматург?
И кто судья?
Как мне постигнуть истинное «Я»?
Ведь тайны заколдован круг
пока...