И плачет новой неудачей...

И плачет новой неудачей
неразрешимая задача,
и давит тяжесть бытия...

В миры ветвящееся "Я" -
для мира ничего не значит.

Гарцует поезд весь в огне,
гарсон эстрады - на коне.

Плоть разрастаясь - мир арканит.

Меня потомок не застанет,
как не застал в текущем дне -
гниющий ярко на экране,
поющий зычно в ресторане,
мечтающий о том на дне
кипящей жизни - неудачник.

В какой уж раз переиначу
всё, что дано реально мне.

Я - строк проросших сквозь бетон -
лишь Богу ведомый закон.

Я не берусь гадать на гуще
кофейной о мирском грядущем,
но свято верю в небосклон -
дающий царство неимущим в миру -
сквозь пошлое: "Умрём!"

Мой низкий, мой земной поклон всем -
небом здесь,
сейчас -
живущим!

Я счастлив чудом этих крон -
рождения листочков ждущих,
я в эту синь -
сквозь них
влюблён.

Нет дела до червей мне -
жрущих,
лишь то,
к чему не приобщён
свободой духа
вездесущей -
имён бессмертных
легион.

Да слышит ухо,
видит глаз:
родные мне, в ком не погас
огонь духовного горенья -
я вас люблю,
стихотворенья
мои -
свидетельство тому.

Мне радостно, сквозь злую тьму -
быть светом на живой крови.

Удач от мира - не ловлю,
но песен кровных
журавли,
земли пределы оставляя,
как почку
в кроне
бытия -
подъемлют сердце до Синая
Любви,
сплотившей все края
в край: Бога знавших одиночеств.

Благословляю одиночку,
обещанного мне расстрела -
над i земным благую точку
с росточком
Божьего надела.

Мысль отречения от тела
приговорённого - тогда -
взошла над миром, как звезда
и на небесный лад
запела.

Но разве этому я рад?!

И сам себе подчас - не брат -
вдруг гаснет всё, что так -
горело!

Пустыней мрачной наугад -
иду.

Известный серафим -
мой труп
обходит стороною:

при жизни - я уже распад.

Причастность эта
к перегною,
осознаваемому мною -
залог
(грядущего
лишь) света -
поющего
над прахом губ,
через сгоревшей жизни дым,
но это то -
что знает Бог.

Звезду -
в бреду -
через беду -
без воли Божьей -
не найду!

Она взойдёт -
сакральной дрожью -
она найдёт
средь бездорожья
и на астральном поводу
я в новый стих,
как в жизнь войду -
не раб
былых
стихов моих.

А мир всё ходит в старой коже -
как понимать меня он может?!

На вырост слова - слухом слаб.

И плачет новой неудачей
неразрешимая задача,
и давит тяжесть бытия...

В миры ветвящееся "Я" -
для мира ничего не значит.