Гелла Трапезунд

НОВАЯ ОРАТОРИЯ И. П. КОФЕЙСКОГО НА СЛОВА О. МУРКИНА


     Новое  творение  известного  жиздринского композитора Ильи
Петровича Кофейского - сочинение глубинное по смыслу и  крайне
оригинальное   по  форме,  как  и  все,  что  этот  чрезвычайно
даровитый "жиздринский Брюкнер" написал  допрежь.   Аналогов  в
мировой  музыкальной культуре этому своеобычному сочинению нет.
А если-таки говорить об аналогах шире,  то  они  есть.  Но  вот
заковыка - есть они в Природе, а не в музыке. Кофейский хлынул
шесть лет назад в эмигрантском потоке в далекую Америку. Там  в
ожидании контракта с Метрополитэн Оперой или, на худой конец, с
Бостонским  симфоническим  оркестром,  он  устроился  пока   на
велфэр.    Шли  дни,  месяцы,  тревожные  годы.  С  подписанием
контракта не  спешили...  Кофейский,  чья  неуемная  творческая
мысль  неотступно  искала  выхода,  приступил  к главному, може
тбыть, своему сочинению. Олимп Маркович  Муркин,  наш  маститый
"жиздринский  Дант",  написал незабываемые, исполинские слова к
этой не  менеее  исполинской  музыке.  Слова,  которые  кажутся
только простыми, но подтекстом-то несут - инфернальные глуби и
гадательные зыби...
     Вставая   по   утрам,  еще  до  того,  как  Муркин  принес
Кофейскому окончательно отредактированный текст,  "Брюкнер"  то
угрюмо,  то радостно, то с надеждой, то без - говорил себе под
сурдинку "ку-ку"....... Это вот незамысловатое на первый нехудожнический взгляд "ку-ку" и стало названием и текстом
его великой, одноименной оратории.
     Жиздринская  филармония  переполнена. Меломаны оживленными
кучами обсуждают последнюю  сокрушительную  новость:  Кофейский
привёз  свою  новую  ораторию  на  слова  виртуозного Муркина в
родой, поскучневший с отъездом того и другого, город. Вот уж он
за  дирижерским  пультом  и... потекли в зал густые, двухнотные
"ку-ку". "Ку-ку" поют капелла мальчиков  при  чулочной  фабрике
им.  Алтына  Могеева,  им  вторит  хор  и  солисты  Жиздринской
оперетты  им  К.  Царапа.  "Ку-ку"  напевно  выводит  лейтмотив
струнная  группа  оркестра. Те же слова поют мальчики капеллы и
объединенный хор учениц ПТУ; то там, то сям им  вторят  или  их
перебиавют кукующие солисты. Зрители вжались в плюшевые кресла,
захваченные мощным неумокающим кукованием, несущемся на них  то
лавиной,    то   брызгающим   тонкой   пронзительной   струкой.
...Несколько мещан, которым,  к  сожалению,  недоступно  новое,
возвышенное,   демонстративно   уходят...   Некоторое  поначалу
недоумение  слушателей,   порожденное   непривычностью   нового
музыкального   рисунка   и   симфонического   языка,  сменилось
напряженнейщим  вслушиванием  в  тончайшие,  почти   неуловимые
нюансы  и  сладостные  обертоны, перепрыгивающего из крещендо в
деменуэндо, богато темперированного страстными  модуляциями,  а
иногда и очень тремолирующего (!) "ку-ку".
     Слушатель   всецело  отдается  музыкальной,  разгулявшейся
широко стихии: и поглощен  внутренним,  напряженнейшим  счетом.
Все  как  бы  загадывают, как в лесу: сколько проживу еще и что
буду в жизни делать. Я, лично,  загадывала  сколько  еще  новых
Муркинских гениальных строк мне придется с трепетом прочесть...
2010-й, 3578-й, 9643-й -"ку-ку"... Всё и  все  заворожены  и  с
нарастающим  ужасом  ждут  конца  этой  дивной оратории. Да уж,
постарались наши "Дант" и "Брюкнер"!
     ...Грянуло  последнее  замирающее  "ку-ку!..."  И  на  зал
обрушилась - тишина... Закрылись детские  ротики  на  сцене  и
раззявленные рты солистов... и - И - шквал аплодисментов! ! !
Оркестранты унесли  со  сцены  сопртивляющегося  Кофейского  на
руках...
     Я  видела,  ак уходили потрясенные слушатели, сквозь слезы
восторга, застилавшие мои  газа...  Всякий  тихо,  только  себе
одному,  шептал  "ку-ку",  унося  уже  свое КУ-КУ в возвышенную
незабываемость этого волнительного вечера.

     Нью-Йорк - Жиздра - Нью-Йорк