Ветер в лесу

Мы шли уже довольно долго, порядка двух-трех часов, когда Крошка Джон остановил меня своей ладонью, прижал палец к губам и показал на дорогу. А вот и он. Самовлюбленный принц со своим караваном, везет подать в Кевертон. Он ещё не знает, что всё, что бы ни было взято из Ноттингема, там и останется.
Вместе с Джоном мы вскарабкались на деревья и зарылись в их кронах. Только красное перо на моей шляпе выделялось на этом зелёном безбрежном лоне природы, и то можно было принять за хвост малиновки, а на них всё равно никто не охотился.
Один конец верёвки- к руке, второй - к эбеновой стреле, толщиной с болт на колёсах кареты принца. Тетива выгнулась, как молодая иволга выгибается, разливаясь своими песнями.
Спуск тетивы- и всё дальнейшее происходит скорее рефлекторно. Я, спустившись по верёвке, прячусь под карету, снимаю золотые обода с колёс. Крошка Джон всей своей массой- а при своих шести с полтиной футах росту весил он почти триста фунтов- падает на охранников, держащих 2 сундука и своей медвежьей хваткой сгребает всю эту ораву дураков в латах, незамедлительно кидая их в близжайшую канаву.
Я связываю обода верёвкой, закрепляю её на запястьях и благополучно выкатываюсь из под кареты. Джон ловит меня в свои гигантские объятия, свиристит воробьем.
Через пару минут прибегают ещё четверо разбойников и помогают нам оттащить золото в сторонку.
На следующий день Отец Тук выйдет на площадь, объявит всем радостную весть о возвращении богатства. А я выбегу вперёд, и Крошка Джон, и Миллисет, и Осворт, и все со мной- и мы устроим знатную пирушку, и все будут радоваться очередной потасовке с принцем Джоном, Джоном-дураком.
И ещё не раз праздный гуляка с покоцаной в куче пьянок лютней воспоет нас- Робина из Лохсли и его друзей!