Ода бабушкиному сундуку

Бабушкин сундук стоит в чулане,
Очень мало занимает места.
Серый он, как хуторок в тумане,
Где промчалось бабушкино детство.

Нет, сундук не назову я хламом.
Может, в нём поэзии истоки?
Может, из поэтов первым самым
Сундуку я посвящаю строки.

Он и школьной партою мне служит,
И лабораторией для фото,
И, как лучший друг, со мною дружит.
Может, не поймёт всё это кто-то?

Был он раньше чащей леса дикой,
А потом пилы познал ужимки.
Ночь. Над ним фонарь горит гвоздикой,
Плавают в кюветах фотоснимки.

Нравится сундук мне. Он чудесен,
Сделанный рукою человека.
Хоть и нет о нём пока что песен,
Но ведь сам он - песня дровосека.

Иногда мне кажется роялем –
Под моими пальцами играет,
Не подвластный, кажется, печалям.
Хочется назвать его мне раем,

Как свою хатыночку давненько
(Наизусть учил я строки в школе)
Называть любил Тарас Шевченко,
Стих неся свой по сиротской доле.

Скажет критик: «Тема тут –  не слишком,
Темой ты, по-моему, не блещешь:
Воспевать не стоит ящик с крышкой,
Где хранятся всяческие вещи!

Так что ты – поэт не настоящий!»
Критику ответить мне придётся:
– Для тебя сундук – обычный ящик,
Для меня же – жизни нашей солнце.

Бабушка на нём неутомимо
Швейную свою машинку крутит,
Грезя, чтобы внук её любимый
Выбился, как говорится, в люди.

Может крышкой он взмахнуть, как птица, –
Радуется, вижу, нашей встрече.
Тут портрет улыбчивый хранится
Сталинских усов в зелёном френче.

В книге Льва Толстого – дуба листик,
Ситец в незабудках, чьё-то фото…
Был сундук и у Агаты Кристи –
Прочитал в газете я какой-то…

Шаль, очки, день свадьбы, веер старый
(Даже прячет, может, чьи-то души?)
И бинокль, и струны от гитары –
Всё вместил в себе сундук из груши.

Из какой губернии далёкой
Привезла его сюда каруца?
Он, как море, кажется глубоким –
Мне до дна никак не дотянуться.

О, сундук! Жизнь бабушек и дедов
Ты хранишь, о юности тоскуя!..
Может, самым первым из поэтов
Оду посвящаю сундуку я.