Себе

"Себе"

(на мотив Уолта Уитмена)

"Что это?" - ребёнок принёс горсть земли,
Что мог я ответить, что мог наплести?
зная не больше ребёнка о том,
что стелется, что является дном…

Может, то ткань, край платья Того,
Кто..., лишь Звук, лишь Имя одно,
Которое всуе нельзя произнесть,
Уповая, что хозяин всё ещё здесь…

Может, в этом ребячество, блажь?
Детский зелёный задорный кураж,
Может, это символ и знак
Того, что и быть-то не может никак…

Что было, то было – теперь всё равно,
Ни дать, ни взять, ни в дверь, ни в окно,
Как прядь, что сострижена и осталась в руке
Гладь-ни гладь – невдомёк голове…

Быть может, то крика зачатье в груди,
Знать бы, к кому этот крик донести,
Знать бы, что стало причиной его,
Смерть ли рожденье, недавно ль, давно…

Земля нестерпимо темна и черна,
Её не белит ничья седина,
Не опалит ни пламя, ни кровь,
И у меня недостаточно слов…

Не уложить её в голос и в речь,
Как всех, кого память не в силах сберечь,
О тех, кто уходит, мы молча скорбим,
Вслед им не то, чтобы долго глядим…

Смерть – это пауза, но её длинна
Для иных из нас жизни равна,
Но музыка будет, она слышна,
Умереть – не заслуга и не вина.


оригинал:
Walt Whitman
Leaves of Grass
Song of Myself
1855

A child said What is the grass? fetching it to me with full hands;
How could I answer the child? I do not know what it is any more than he.
I guess it must be the flag of my disposition, out of hopeful green
    stuff woven.

Or I guess it is the handkerchief of the Lord,
A scented gift and remembrancer designedly dropt,
Bearing the owner's name someway in the corners, that we may see
    and remark, and say Whose?

Or I guess the grass is itself a child, the produced babe of the vegetation.
Or I guess it is a uniform hieroglyphic,
And it means, Sprouting alike in broad zones and narrow zones,
Growing among black folks as among white,

Kanuck, Tuckahoe, Congressman, Cuff, I give them the same, I
    receive them the same.
And now it seems to me the beautiful uncut hair of graves.
Tenderly will I use you curling grass,

It may be you transpire from the breasts of young men,
It may be if I had known them I would have loved them,
It may be you are from old people, or from offspring taken soon out
    of their mothers' laps,
And here you are the mothers' laps.

This grass is very dark to be from the white heads of old mothers,
Darker than the colorless beards of old men,
Dark to come from under the faint red roofs of mouths.
O I perceive after all so many uttering tongues,
And I perceive they do not come from the roofs of mouths for nothing.

I wish I could translate the hints about the dead young men and women,
And the hints about old men and mothers, and the offspring taken
    soon out of their laps.
What do you think has become of the young and old men?
And what do you think has become of the women and children?

They are alive and well somewhere,
The smallest sprout shows there is really no death,
And if ever there was it led forward life, and does not wait at the
    end to arrest it,
And ceas'd the moment life appear'd.
All goes onward and outward, nothing collapses,
And to die is different from what any one supposed, and luckier.