сюжет 3

в его комнате: мы видим разбросанные на полу
исписанные правильным и красивым его почерком
бумаги. в клочках, на салфетках. вместо обращений – прочерки.
а все это – письма, в которых он просит прощения.
но почему тогда нет обращения?
повод  повыяснять отношения,
повод просить повышения
у ангела, что рангом чуть выше,
что сидит на краю крыши,
ножки свесив вниз,
равнодушно мечтая,
у самого края
и надеясь приземлиться на его карниз.

за всю историю человечества 
(переписать бы ее начисто)
не было ситуации более не вписывающейся в его рамки.
на его столе открытый и неразбавленный Johnnie Walker
(Red Label), 
прижимающий остатки чистых листов.
новый мир для нее готов,
а она сидит и жует свой мед
в комнате с открытым окном
 и видом на его дом.
осколки его сердца скреплены проволокой.
его инфаркт – не больше, чем  приступ неразделенности,
надуманной и резкой скромности,
любви от других чувств не отличающей удивленности,
если бы знал чуть раньше – учел бы синдром приземленности.
но не теперь. Теперь ему стоит много – вслух произнести
то, что пишет ночами, по утрам и вечером.
господу слава, днем занят рабочей праздностью,
слухами полниться для разнообразности,
а тоска вокруг вьется кречетом.

но ходит она,
смотря в зеркала,
сдувая пылинки с плечика,
о, если бы все разгадать…
то делать ей было бы нечего.

он пишет ей письма.