Красная ветка. 29-е марта. Памяти всех, кто..

Там с утра суета и шумно, дверь закрылась, спешишь в универ,

Две подружки перед контрольной на коленке строчат пример,

Кто-то спит, кто-то слушает плеер, заблудившись мечтой вдалеке,

Неведомые мишени у смерти в черном зрачке.


Даша с Валей взахлеб веселятся, печенюшки кроша на пальто,

Выходить на последней станции. Черной тени не видит никто.

И глаза у нее не страхом, а чем-то другим полны:

Как посмели они веселиться в эпицентре священной войны?


Ее память гвоздями кровавыми прибита к надгробной доске.

Сколько строчек в ее Коране? Сколько крови в сыром песке?

Ее пальцы пропахли порохом, ее веки – воронки гильз.

Лижет псина с ободранной кожи

Пепел, сукровицу и слизь.


Ей сказали: убьешь неверных, и в награду – небесный рай,

Иль поганою черной кровью захлебнешься здесь… Выбирай!

Тем быстрее тебя дождутся и избавят от страшных бед

мама, бабушка, добрый Боже и пророк его, Мухаммед.


Сбился черный платок на плечи... Пусть молитва разгонит страх.

Время раны ее не лечит, а неверных простит Аллах.

Перед Ним они все виновны, их могилы – тебе зачет.

Вот сейчас они все увидят, кто стоит за левым плечом.


Ей всего лишь чуть-чуть за двадцать, взгляд тревожен, дрожит рука,

Коли выпало с жизнью расстаться, то расстанется – с полпинка.

Мир подЕлен на тех, кто верит, и на тех, кто вершит базар.

Путь ее на земле отмерен. Рай обещан.

Аллах Акбар.


...Даша с Валей играют в тетрис, в час – контрольная, дашь списать?

Сероглазый парень у двери им состроил глазки опять.

Ой, прикольно, - смеется Даша, - ты заметила? Слева стоял!

Ей в ответ прогремели взрывы.

Звон.

Беспамятство.

И провал...


Ржавый пепел застыл в ладонях, душной ватой забита грудь,

Люди, корчась от боли, стонут...

Если сможешь забыть – забудь,

Как метнулись безумным эхом

Крики, яркие вспышки огней,

Как блестели от крови рельсы и в туннель уносились с ней.


Все привычное канет в вечность – незачеты, долги, враньё,

Пересохшие на балконе джинсы, маечка и бельё,

Силуэт кошачий за шторой, и закаты на три окна...

Нынче выпала черная карта, крест, ограда и тишина.


Боже правый, плесни в глаза мне живой или мертвой воды!

Снова снятся убитые дети и сломанные цветы,

жар пустыни, сухие колодцы, разделительная полоса

И безвозвратно ушедшие в прошлое голоса.


Этот город – картонный идол, обреченный на слезы зверь,

что фиксирует поминутно диаграмму своих потерь,

«Да, кошмарный сюжет, ребята... Все в порядке? Я очень рад...!

Московские новости.

Снято.

Сворачивай видеоряд."