Бобёр -2

«Ты Бобёр, как вижу я,
Хоть и пьян, но не свинья.
В пьянстве есть один порок
Быть дурней, хоть на часок,
Чем в реальной жизни смог
Ты почувствовать себя
Чем-то вроде короля.
С каждым так вот и бывает,
Коль ума, где не хватает
Или жизнь надоедает,
Но при этом забывает,
Что похмелье наступает.
Так что ты Бобёр колись,
В чём причина этот криз?
Может я чем помогу
И решу твою беду.
Ты же пользуйся моментом
И давай ангажементом.
Не тужи, то для тебя
Будет стоить ни  копья.
Все расходы оплачу,
Потому, что так хочу.
Я сегодня всё могу!
Я финансовый артист,
Я поэт, эквилибрист.
Я жесток и я умён,
Нынче сделал триллион.
Я могу купить весь свет,
Деньги есть, а счастья нет.
Потому как много лет
Я тащил чужой билет.
Я устал, хочу шикнуть,
Всё дурное отпихнуть.
Сделать то, что никогда
Неподумал делать я.
Я не Бог, но и не царь,
Я финансов государь.
Чтобы ты ни захотел
Я исполню твой удел.
Пусть то стоит миллион,
Миллиард иль триллион,
Я устал лишь пресмыкаться,
Льстить, молчать и улыбаться,
Глядя как блудливый Кот
Или чурка Бегемот,
Не способные понять
Где прибавить, где отнять,
Возгордилися  собой,
Мол, какой же я крутой.
Их обоих подловил
И заставил мыть сортир,
Но и сам я надорвался
Без души видать остался.
Пусто, нету утешенья,
Вижу лишь в одном спасенье,
Мне б такое сотворить
Чтобы недруги-друзья
Не закрыли б рты три дня.
И от зависти сгорая,
Зла себе, другим желая,
Чтоб могли дышать с трудом
Удивляясь, в стиле том,
Кого жадность погубила
И кого свела в могилу.
Так, что ты Бобёр давай
Всё ж добра себе желай.
И быстрее говори
Суть своей такой беды».

Ожидать мог изверженья,
Но такого предложенья
Наш Бобёр не ожидал
И поэтому начал
Как-то робко и не смело
Излагать того суть дела.
Но по мере разговора
В норму всё вернулось скоро.
Факты, цифры, аргументы
И печальные моменты
Всё как нужно разъяснили,
Уточнили, убедили,
Что проблема у Бобра
Всё ж серьёзная она,
Коль по мере изложенья
Вид менялся выраженья
У того, кто понимал
Суть того, что излагал
По наивности Бобёр
Обратя пытливо взор
На того, кто улыбался,
Но, прослушав, воздержался
Балагурить и шутить
Так как понял чему быть
Если дале так пойдёт
И зверьё всё перемрёт.
Лис поднялся за столом,
Опустился вновь потом,
Трубку выбил, пенсне снял
И тогда вот что сказал:

«Сколько лет в тиши ночной
Умывался я слезой,
Сколько я ночей не спал,
Всё скулил, грустил, страдал.
Я, бывало, был готов
Много совершить грехов.
Если честно говорить
На луну готов был выть.
Но и это было мало
Презирал, я всех бывало
Лишь за то, что в жизни той
Обделён я был судьбой.
Ну, а львы, не унывали,
Пили, ели, крепко спали.
Я ж, и вся моя родня,
Не охотились два дня,
Остальное, как могли,
Проживали тяжко дни.
Так и летом и зимой
Каждый  месяц. Год, другой
Наши силы истощили,
Нам «светили» лишь могилы.
Да, мы много тогда знали,
Но не всё мы понимали.
Лишь случается беда,
Познаём мы вот когда
Отчего и почему
Чашей полной пьём беду.
Так случилось и со мной,
Брат любимый, дорогой,
Дале родная сестра,
А затем судьба свела
И любимого отца.
Каждый, вообщем, молодой,
Мир покинули земной.
Я ж пытался их спасти,
Горьку участь их облегчить,
Но не смог, был не в чести
У судьбы, что жизнь калечит.
И виной тому не рост,
Не окрас, не образ жизни,
Не коварный лисий род
И не мех  густой, пушистый.
Вся вина была лишь в том,
Нет того, что миром правит,
Что рознит друзей и ранит.
Что одним враз всё даёт,
Их, коль нет, жизнь в ад идёт.
Деньги,
Деньги, деньги, деньги.
Слышан шелест, звон монет,
Плачут горькими слезами
У кого их просто нет.
Где б, куда б не обратился
Всюду виден денег след.
Продают товар и душу,
Честь и тело, мать, отца.
Продают и продаются
От начала до конца.
Всё в товар вдруг превратилось
Нету чувств святых ни где.
Всё погрязло, приуныло,
Грязь на теле, на душе.
И тогда себе поклялся
Я их столько заиметь,
Чтобы те, кто в них купался,
Я стал столько бы иметь.
Цель оправдывает средства!
Я закрыл на всё глаза,
В достижении «прогресса»
Отпустил все «тормоза».
Нету смысла «раздеваться»,
Но одно могу сказать,
Чтоб к вершине той добраться,
Крови нужно похлебать!
Вот как будто я у цели,
Вот как будто победил,
Но проклятый вирус денег,
Дальше, выше потащил.
Говорят, что аппетит,
Мол, в еде то и приходит,
Забывают лишь сказать,
То, что душу тем изводит.
Что подобно горизонту,
Чем быстрей к нему бежишь,
Тем быстрей он убегает,
Даже если ты летишь.
Но проблемы жизни бренной
Не покинули меня.
Вдруг внезапно заболела
Мама милая моя.
Враз окрас её сменился,
Тусклым стал и лисий взгляд,
Хвост облез и опустился,
А глаза тоской глядят.
С каждым днём как льдинка тает,
Догорает как свеча.
Я ж спасти её желая
Сделал всё, а сгоряча
Даже с верными друзьями
Я повздорил лишь за то,
Мне казалось нужно маме
Кой что сделать бы ещё.
Но ни что не помогало,
Миг трагичный наступал
И тогда к богам взывая,
Я такую клятву дал.
Коль веленьем сил небесных
Проживёт она до дня
Когда зелень молодая
Вновь укроет вкруг поля,
Когда тёплый южный ветер
Закружит  над всей землёй,
А дождём умытый вечер
Вспыхнет яркою  зарёй,
То клянусь я всем на свете,
Светлым образом  родных
Что исполню то, что хочет
Ждущий помощи других.
Ровно год, когда минует,
С той поры как сбылся зов,
Я страдальцу дверь открою
В рай земной его отцов.
Час настал, и вот я вижу,
Ты сидишь, угрюм и пьян,
А в глазах твоих читаю
Плещет горя океан.
Вот причины, по которым
Я готов тебе помочь.
Но сознаюсь, то, что ждёшь ты,
Для меня то будет ночь.
Если я весь мир ограблю,
Разорю своих коллег,
То считаю, в худшем случае,
Не зачтётся мне за грех.
Не осудят, не накажут,
Так как в мире, где живём,
Драть с друзей, соседей шкуру
То естественно кругом.
Всё  способствует прогрессу.
Так, инстинкты убивать
Будоражат тонус жизни,
Чтобы всем повелевать.
Напрягают силы жизни,
Ускоряют ток крови,
Зорче глаз и нюх острее
В предвкушении резни.
Пир безумства наступает,
Хлещет кровь, под жертвы визг,
Хруст костей напоминает,
Жизнь коварна, берегись.
Под луной ни что не вечно.
Нет гарантий ни чему.
Ты сегодня на жаркое,
Завтра я готов к столу.
Те, кто выжил, все довольны,
Пир на славу удался.
И мошна  полнее стала
И услада  хороша.
Но о том ни кто не хочет
Вспоминать при свете дня,
Потому, как между прочем,
То садистская стезя.
Коли я о том обмолвлюсь,
И поведаю тебе,
То страшнее преступленья
Нет, и не было ни где.
И тогда, не сдобровать мне,
От расплаты не уйти,
Клан «любителей» наживы
Всё с лихвой припомнит мне.
Но меня то не тревожит.
Слово дал! Исполню я.
То, что знаю, что желаешь,
Всё открою для тебя.
Пусть то будет бой последний,
Я к нему душой готов,
Постоять за добру память
Коль порочен нрав отцов.
К нам была судьба немила,
Всяк бездомных угнетал,
И порукой нашей жизни
Стал коварный лисий нрав.
Ни кого мы не щадили,
Всем лишь род свой берегли,
Говорили, что хотели,
Но упорно к цели шли.
Мир прогнётся перед нами,
Так решил наш род тогда,
Когда он, бредя песками
Сам с тоской молил дождя.
С той поры минули лета,
Стали мы сильны во всём,
Но коварством злобным этим
До сих пор мы все живём.
В небесах, земле, на море,
Подымается волной
Гнев, за то, что мы творили,
Знать, что хочешь ты друг мой.
Этот вал мой род тревожит,
Умных лис бросает в дрожь,
От него спасенья нету,
Мир, коль с миром не найдёшь.
Так что ты судьбой нам послан.
Много есть в роду и тех,
Понимают, что не даром
Кровь единая у всех».

Лис умолк, устало глянул,
Прямо сел, пенсне одел
И подумав, будто грянул,
«Ну-с, начнём мы свой удел».
Длилась пауза не долго,
Чуть замешкался Бобёр,
И спросил:

 «Так в чём причина,
Отчего зверью разор?»

Лис ни сколько не смутился,
Видно думал много раз,
Отчего судьба лихая
И ответил без прикрас.