Разные стишки

ВЕЧНАЯ РОССИЯ

                Посвящаю Н.А. Некрасову


...Повзрослела и стала красавицей,
ей семнадцать - а глаз не отвесть,
и тиха - красотою не хвалится,
незнакома ей дерзость и спесь.

Нет , такого не купишь и дорого -
косы весом наверное с пуд!
Вот бы парня красивого, доброго -
да она приглянулась попу.

Поп за нею ходил как привязанный,
говорил - без тебя пропаду,
мол мужик - он мужик и под рясою,
и позвал отдохнуть в Хургаду.

Но она рассмеялась, негодница -
да куда тебе, сивый козёл,
с молодицей такой хороводиться -
ты ступай и Христа не позорь.

Поп терпел, да и ночью беззвёздною
выпил водки и шасть за порог -
на тропе возле белой берёзоньки
красну-девицу поп подстерёг.

Уж она испужалась, сердешная,
побежала к ближайшим домам:
поп был страшен - похожий на лешего:
толи пьян, толи сбрендил с ума...

Он таскал её, бедную, за косы,
бил наотмашь в лицо сапогом,
и убил бы наверное запросто -
скажут все, кто с попами знаком.

Бил жестоко, себя не удерживал -
пропадай же твоя красота!
...Лишь вороны орали рассерженно,
на церковных рассевшись крестах.

*   *   *


"Мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно.
Я верю в честные чувства рабочих людей и непоколебимую
преданность их Мне, а потому прощаю им вину их."
Николай Второй  после событий 9-го января 1905 года 



Убийцы завсегда должны прощать
убитых хоть за то, что те попались
убийцам под руку горячую, и вот,
когда достигнут  апогей христьянства,
пора подумать об иных вещах -
сколь Божий Мир и прост, и идеален,
сколь чуден этим утром небосвод -
смешное, кучерявое пространство,
нас возвышающее до своих вершин.
И мысли снова искренни, правдивы,
вновь хочется любить детей, собак -
такое изнутри  благоговенье,
такая радость из глубин души:
ведь ты простил, а это справедливо.
Теперь осталось - трупы закопать!
Вот так - одолевая боль в колене...



 ЧИТАЯ ДИОНИСИЯ АРЕОПАГИТА

Мне пресвитер Дионисий
разъясняет неспеша,
что увидит в синей выси
к ней взлетевшая душа...

"Огненосцы Серафимы
мерно крыльями вертят,
пламенем неопалимы,
гимны Господу твердят.

Где горящие Престолы -
Херувимов толкотня,
словно маленькие пчёлы
промеж тучками звенят."

Книга читана неспоро,
чтоб вместились в голове
эти Ангельские Хоры
очесам несносный Свет.

Знамо греки- любомудры
понимали в светлом толк,
и отсюда сей до судорог
пробирающий восторг.

Что а ежели в болотах
да и в ельниках окрест,
он пропал бесповоротно -
без остатка Свет исчез?

 КЕСАРИЯ. IV ВЕК ОТ Р.Х..

  ( Из Константиноса Кавафиса)

Василий сразу разлюбил Григория
лишь повстречал младого Юлиана,
того, кто знал языческую мудрость,
и это позволяло в каждом споре
над христианами победы постоянно.
одерживать ему. Частенько утром

Василий под различными предлогами
звал Юлиана к морю, там , нагие,
они весь день ныряют за кораллами
и волнами любуются пологими,
а после - предаются содомии,
бесстыдствуют не затаясь за скалами...

Григорий продолжал любить Василия,
но Юлиана взненавидел люто,
"Пусть Юлиан сильнее в любомудрии-
ему не сладить с нашими  пасквилями" -
мечтал Григорий, утешаясь блудом
с десницей перед сборами к заутрене.



 РУССКАЯ НОЧЬ

         ( присказка)

Что тягомотней нашей ночи,
где черти скачут осмелев,
иконы ржут, попы хохочут,
и ведьмы мчат на помеле.

Вокруг - ядрёные чащобы,
вдали - раздольная река,
и ледохода страшен ропот
за зарослями ивняка.

Звонарь затеял с перепою
какой-то дикий перезвон -
и он кружится над рекою
как стая вспугнутых ворон.

И ни одной отсель дороги,
лишь тропы мечут хобота -
наверно в глубине берлоги
такая длится темнота.

Сиди , бухай напопалую,
крути пропащей головой -
ужо не больно забалуешь,
ужо не выскочишь живой.


*   *   *


Люблю своё кондовое, родное:
дорогу к храму квасить сапогом,
чтоб мимо - поп на тройке с попадьёю
летел овитый вешним ветерком.

Ругнуть вослед - но это против Бога,
а значит всей России супротив -
тебе, приятель, склизская дорога
с церквухой , что маячит впереди.

Не дай Господь читаешь Лев-Толстого,
В. Соловьёвым потчуешь мозги -
анафема на грешника такого:
учи Псалтирь, а кроме - не моги.

Повсюду ересь спрятана подспудно,
нам, дурачью, её не углядеть,
нам и любовь не отличть от блуда.
Как без попов? Да передохнем ведь!

Вот посему без лишних разговоров,
чту, дабы  Душу не сгубить в Аду,
п*здёж Архиерейского Собора
и Патриарха честную браду.

 *   *   *


День прост и ясен - каждая деталь
очерчена и проявляет твёрдость,
открывшаяся солнечная даль
не утаит и малой козьей морды.

Здесь воробьи что камни тяжелы,
летят наотмашь в тыкву Голиафа,
окрест одни упрямые углы -
соседних зданий, белой рамы, шкафа.

Везде царит рациональный свет,
не требующий мелких уточнений,
и все предметы явлены в родстве,
прямом -  без недомолвок и сомнений .

Всё из всего,а значит - всё во всём,
и жизнь уже не требует указки,
чужие мысли не берёшь в заём,
а вкупе - никакие бабьи сказки,

дурные бесконечности словес,
бубнёж святоотеческих писаний.
Нет - солнца явно не выносит бес,
и только лапкой машет напрощанье.

 
НАКАНУНЕ ПАСХИ

Пора бы восполнить припасы -
столь в хавке ущерб ощутим ,
а скоро - Пресветлая Пасха,
недолго осталось поди .

Там гости нещадно нагрянут
поздравить да выпить вина.
Я тотчас накрою поляну -
ешь досыта , жри допьяна!

Простые гранёные рюмки
наполним церковным вином:
" Ну что же - поехали, други.
Ведь думаем мы об одном:

что нынешней ночью примерно
всю службу решив отстоять,
мы души отмыли от скверны ,
и в них снизошла Благодать.

Но значит незыблим и повод
поять от Господних щедрот.
За русскую Пасху Христову!
За наш Православный Народ!"

               
                31-го марта 2010

АПОКАЛИПСИС    


Конечно жалко старых мифов.
Ничто не вечно под луной!
Нет ни кентавров, ни лапифов,
и греки не идут войной
на стены Трои расписной...

Не наливают новой водки
в однажды треснутый стакан -
и черноризых обормотов
смывает прочь Река Времян.

В попытке супротив потока
проплыть и выскочить на брег,
плывут, ругаются жестоко.
Живёт надеждой человек!

Что будет дальше? Если сможем -
чего придумаем авось.
А может быть стоит в прихожей
неведомый татарский гость.

Но с онемевших колоколен
никто не сгонит воронья,
и свежий Бог наврёт поболе
взамен протухшего вранья.