Пропахло время нынче гексогеном

Пропахло время нынче гексогеном.
Лишь память беспощадна и нетленна.
Я собираю аккуратно даты,
запчасти от разобранной гранаты.

Цветут цветы в лугах, щебечут птицы.
Я открываю свежие страницы.
Я вижу наши лица, нашу злобу.
Я вижу мать, лежащую у гроба.

Я вижу власть, дрожащую губами.
Надгробья свежие, со свежими крестами.
Глаз настороженных людское море,
но я не вижу счастья, только – горе…

Что ж, видно Бог назначил испытания,
России, что в лукавстве прозябает,
отмерил равной мерой всем страдания,
и осторожно книжечку читает.

В бессилии жалком коченеют души,
я этого бессилия не разрушу,
приход узрев кровавого мессии
в униженной, истрёпанной России…

Когда ж Господь откроет те страницы,
ночь отойдёт, вмиг небо прояснится,
над чёрными полями в дымном мреве,
где страждущий кричит ему о хлебе.

Завидуя усопшим павшим братьям,
одетым в белые расшитые платья,
почившим над зарёю, над полями,
где миг назад рядились с кулаками.

О, это ль обновление России?
- Постой же, Господи, ведь мы ещё не жили…
Не избежать расплаты и утраты,
как ни шепчи из «Ветхого» цитаты.

Рабы – и есмь рабы в глухом бессилии
униженной, истрёпанной России,
в объятьях обновляющего плена,
тринитротолуола, гексогена.


30 марта 2010 г.
С-Петербург