Мне двадцать четыре

Я чувствую себя уже далеко ушедшим от юности,
Всё также нет денег, но по уши в образах,
Да и мечты мои неспособны сжаться временем,
Я иду по дороге, не вдаваясь в подробности.

Мне двадцать четыре, я многое видел, но не пережил,
И ни разу я не был зарезан на операционном столе
И шквалом огня, и бурей, и всякой подобной нечисти, -
Я был обделён наградами сей судьбы.

А как любовь?  Она явная "НО" в моей жизни,
Я не раз останавливался, чтобы её потерять,
Но она неформально пустила в разнос моё сердце,
И уже в двадцать два я с пристрастием начал локать.

И ничего мне не стоит для чуда, для новой печали,
Для того чтоб не думать, а просто предаться письму.
На крылатых качелях я ввысь от проблем улетаю,
Но дренажная тень, зацепившись, бросает во тьму.

Но иду на премьеру в кино на земле моих мудрых отцов,
Закрываю глаза, рядом чьё-то чужое дыхание.
И неважен никто, ничего абсолютно неважно
Пока передо мной на экране живое кино.

А потом, а сейчас, а вчера очень странные яства,
Я питаюсь и чувствую, может чего не то, --
Эти мутные чувства, многоэтажные, 
Эти зыбкие очень, сухие и влажные

Пережить нет желания, -- но прожить всё равно!
Но ни это итог, и ни цель моих мысленных странствий,
Я свободен желать что-то более острое в бок,
Но опять, но опять, я теряюсь и снова звонок...

И опять не богат я, но молод, так молод,
А богатство, оно элемент непонятно к чему.
Я б с друзьями хотел бы сейчас повстречаться,
И пуститься в расход, в авантюры, сжигая судьбу. 

Мир мой ими светим, он в масштабах галактик далёких,
С ними я ощущаю прилив, лишь прилив новых сил.   
С мини жизнь моя подобна писанию Торы.., -- лишь слова?
Нет, не просто слова, это счастье моё -- безбрежное синее море.

Мне лишь двадцать четыре, я успел посидеть в гауптвахте,
Целый месяц, и это поверьте, смешно.
Что такого в судьбе моей?! Это семья и друзья,
Для меня они всё, абсолютное всё для меня.