Адюльтер-21. Вожделение Онегина. Фрагм. романа

...Прочь все сомнения! Взамен
Налажен чувственный  обмен
Меж ними  токами восторга.
Пусть Дульсинея не Кармен,
Но страсть в ней выше чувства долга,
В чём сомневался гость недолго.
Такой уж Дуся рождена.

Страсть без жеманства – вот те на! –
Продукт  редчайших  проявлений.
– Ещё вина? – спросил Евгений.
– Мне хорошо и без  вина, –
Светилась радостью она.
Без тоста в несколько мгновений
Гость выпил свой бокал до дна –
Вниманьем он и  Вакху  платит.

Для Дульсинеи неспроста
Взошёл  Амур  на пьедестал.
Ей кровь свою испанец-прадед,
Видать, с  перчинкой  передал.
И  гость  по-своему удал.
Вот он уж  пАльчики  ей гладит…
Он по натуре не вандал
И ценит в каждое мгновенье
Всех чувств тончайших проявленье.

Кому-то, ради утоленья  страстей,
Все  средства  хороши.
У Дуси – вспышка вожделенья.
При раздвоении души,
Попробуй, сердце удержи!

Вести ли ей себя скромнее?
Дразнить,  красой своей кичась,
Чтоб гость держался с ней смирнее?

Не зарекалась  Дульсинея,
Что не отдастся хоть сейчас,
На дерзость гостя не сердясь.

Сияла   Дуся,  ставши краше.
Блистал  ОнЕгин,  полагавший,
Что день уже не  зря  прожил,
А аромат, проистекавший
От Дуси,  гОлову  кружил.

Страсть притяженья всё сильнее
Для сладкой парочки, но вот
Через служанку вдруг зовёт
К себе Анфиса Дульцинею.
Хозяйка! Не  поспОришь  с нею!
На языке Анфисы мёд,
Чему должна быть Дуся рада.

Зовут – ну, стало быть, пойдёт.
Чем заглушить свою досаду,
Когда с томлением нет сладу!?
Как  наваждение  стряхнуть?
И как тут к гостю не прильнуть,
Когда всё тело, как пружина!?

На  миг  лишь Дуся заблажила.
И не успел гость к ней шагнуть,
Как Дуся, быстрая как ртуть,
Ладони нежные на грудь
Ему в порыве возложила
И обратилась в  бЕгство  живо,
Успев и  свЕчи  все задуть.

Покои вмиг  интИмней  стали.
Евгений  отвердел  местами…
Ему понятно всё без фраз.

Пред дверью – оба были в спальне,
От посторонних скрывшись глаз –
Смущённо гостю дан  наказ
(Как раз во вкусе визитёра):
– Дождитесь  тут  меня. Я скоро
  Всенепременно к вам вернусь.
– Да, я дождусь. Скорей  бы, Дусь!
              .          .          .
Гость – в ожидании финала
И в эйфории от затей.
Как откровенно  принимала
Она его!  Он  дОрог   ей!
Своих страстей не унимала…
Едва ли так для всех гостей!
А для него – уже  немало!

Он видел: взор она бросала
То на него, то на постель.
И  кровоток  не загустел,
И ведь не трусит  для начала
Она с намёком на постель.
Вот если б с ним заночевала!
Его мечтанья всех мастей,
Как есть, сбываются  невяло.
Сближайся, обольщай, владей –
Ну, разве ж он не чародей!
            .          .          .
Анфиса нынче – чисто сводня,
Как будто сводней рождена:
– Да ты, мой свет, возбуждена!
  Сна ни в одном  глазу  сегодня.
  Давай по рюмочке вина,
  Чтоб счастье было беззаботно.
– Мерси! Участьем польщена.
  За счастье выпью я охотно.
  Он лучший, ежели угодно,
   Из здешних молодых людей.

О Дусе сколько не радей,
Сиротка лишнего не просит…

Вино уж в рюмках на подносе.
Анфиса, скалясь, как халдей,
Одну протягивает ей,
Не налегая на вопросы:
– Со стороны-то мне видней…
  Ты для него вполне созрела.
  Ну, пей скорей  и  действуй  смело!
   Приворожишь – тебе хвала!

«И ради этого звала»? –
Подумать девушка успела,
И… у души   сон отнял тело.

Чтоб сонным снадобьем  вола
Свалить, нужна такая ж доза,
Что влита в Дусю. (Вот вам проза
Коварной жизни всех времён.)

Отживший фактор устранён –
Наживка роль свою сыграла.
Анфиса  кОзней  ветеран –
Спец по бессовестным делам.

На Дусю бросив одеяло –
И что теперь ей всякий хлам –
Анфиса (чтоб ей  пУсто  стало!)
В своих покоях не застряла,
А погрузилась,  дЕрзко  прям,
В свой далеко идущий план.
            .          .          .
          (продолжение следует)